Меланхолия и воображение

Пораженный симъ извстіемъ, Нельсонъ окаменлъ въ душ своей; не могъ ни плакать, ни жаловаться на судьбу, и былъ въ страшной безчувственности до самой той минуты, какъ ему подали слдующую записку отъ Эльмины: „Наконецъ могу видться и говорить съ вами безъ преступленія; завтра въ 5 часовъ утра буду на кладбищ. Эльмина.“ Злощастный Нельсонъ, видя сіе милое имя, подписанное слабою, хладющею рукою, ожилъ въ сердц, но только для страданія… Отчаяніе могло бы довести его до чего нибудь ужаснаго, естьли бы Эльмина не назначила ему горестнаго свиданія. „Такъ, говорилъ онъ, мн должно видть еще смерть Эльмины, слышать ея послднее стенаніе, и тогда уже думать о конц ненавистнаго бытія моего!“ Кровь его кипла, мрачная свирпость, казалось, истребила въ немъ чувствительность. Онъ старался собирать въ мысляхъ вс ужасы, чтобы ужасне проклинать долю свою, сердце его, ожесточенное страданіемъ, не могло умилиться, и стремилось только къ изступленіямъ безумной злобы на судьбу; ненависть къ жизни побждала въ немъ самую любовь!…

Ввечеру Коралія вошла къ нему въ комнату: Нельсонъ затрепеталъ. Невинная дочь напоминала ему священный долгъ хранить жизнь свою: онъ съ грознымъ видомъ оттолкнулъ ее. Коралія испугалась, и думая, что она неумышленно сдлала какую нибудь вину, бросилась на колни, сложила руки и со слезами воскликнула: простите, папенька, простите!… Сіе любезное движеніе невинности тронуло Нельсона, не утшивъ его сердца. Онъ еще более почувствовалъ горесть свою, лишась той обманчивой твердости, которая по крайней мр не даетъ душ размягчиться… Онъ взялъ Коралію на руки, заливаясь слезами. Милыя ласки ея привели его въ нжное умиленіе и въ то же время возбудили въ немъ горестную мысль… „Такъ, сказалъ Нельсонъ, естьли останусь жить для тебя, то врно долженъ буду видть смерть твою!“… Онъ посадилъ ее на стулъ и, кликнувъ слугу, веллъ вывести. — Сія страшная ночь прошла для него въ неизъяснимой тоск, не облегчаемой никакою надеждою. Онъ безпрестанно твердилъ себ, что Эльмина умираетъ отъ нещастной любви его, и вообразилъ наконецъ, что она, прежде знакомства съ нимъ имвъ отвращеніе отъ супружества, конечно бы не вышла замужъ до смерти жены его…. Сія мысль увеличила Нельсоново раскаяніе, такъ, что онъ даже не понималъ своей безразсудности. Угрызенія совсти бываютъ всего мучительне, естьли преступленіе лишило насъ того самаго щастія, для котораго мы его сдлали.