Механизм пространства

С легким сожалением Торвен отложил письмо. Послания Длинного Носа всегда приводили его в веселое расположение духа. Второе письмо, подписанное Эрстедом-старшим, касалось более земных материй. Перечитав указания — к сожалению, запоздалые, — как вести себя при встрече с Карно, дабы снискать расположение последнего, Торвен в сотый раз обратился к размышлениям гере академика.

«Что же избрал Карно в качестве топлива для своего Механизма Пространства? — писал Эрстед. — Должно быть, что‑то новое, оригинальное. Пары аммиака? Угольный порошок? По идее, его можно вдувать насосом. Но уголь при сгорании не даст нужной температуры. Фотоген? Впрыскивание фотогена грозит взрывом. Кто рискнет разъезжать на бомбе?

В своих „Размышлениях о движущей силе огня“ Карно рассмотрел процессы в идеальном тепловом двигателе. Француз полагал коэффициент полезного действия равным 70–80 % — в максимуме. Увы, идеал недостижим. Польза от самой мощной паровой машины не превышает 13 %. Неужели Карно нашел способ перейти рубеж? Торвен, дорогой мой, вы должны уговорить этого упрямца поделиться своими выкладками.

Я стал плохо спать. Все время снится какая‑то дрянь…»

Вздохнув, Торвен встал из-за стола. Дальше шли сетования гере академика на расстройство нервов. А Великий Зануда не хотел снова огорчаться. Его ждало патентное бюро, куда Торвен желал явиться в полном блеске самообладания.

2

— Лебон? — спросил архивариус. — Какой Лебон?

— Филипп Лебон.

— Врач? Инженер? Архитектор?

— Инженер.

— Светильный газ?

— Не знаю. Вполне возможно.

— Не знают они. Ходят, а не знают…

Ворча, старичок убрел в черные глубины патентного бюро — туда, где, должно быть, хранились патенты на сотворение мира, посох Моисея и иерихонскую трубу. Вернулся он не скоро. Торвен успел раз десять чихнуть в его отсутствие. Пыли в патентном бюро было море, если бы моря состояли из этой летучей субстанции.

Все казалось — это не пыль, а пудра, насыпавшаяся за годы с парика архивариуса.

«Почему Карно в разговоре со мной упомянул этого Лебона? А ведь не случайно… Подразумевалось, что я могу знать о Лебоне и понять намек. Как он сказал? „К армии надо обращаться вовремя, тогда тебе обеспечат защиту…“ Кто ты такой, Филипп Лебон?»

— Вот, смотрите…

На стойку шлепнулась пачка ветхих патентов.

— Получение светильного газа, — прочел Зануда вслух, осторожно беря верхний листок. — Посредством сухой перегонки древесины или угля. Филипп Лебон, профессор механики в Школе мостов и дорог.

— 1799‑й годик, — мелко, словно рассыпая бисер, захихикал старичок. — Давненько, значит. Треть века минула. А у нас все на месте, в любую секундочку…

Торвен взял следующий патент.

— Термолампа состоит из печи, питаемой углем и подогревающей камеру, где происходит оная сухая перегонка. При помощи трубы можно удалять из камеры выделяющиеся газы и очищать их прежде, чем использовать, в частности, для освещения…

— 6‑е вандемьера VIII года Революции. Иначе говоря, осень того же славного 1799‑го. К патенту приложена заявка, — архивариус с ловкостью жонглера выхватил бумагу из середины пачки. — На получение свидетельства о дополнительных усовершенствованиях. Вот, извольте видеть: газовая лампа. Состоит из стеклянного колпака, куда по двум трубкам поступает газ и воздух. Имеются особые трубки для удаления сгоревших газов… Мсье желает ознакомиться подробней?

— Нет, мсье не желает.

Ниточек не было. Светильный газ, лампа… Вандемьер, фрюктидор и плювиоз.[55]

Бессмыслица.

— Не знаете, где я могу встретиться с господином Лебоном?

— Мсье торопится? — радости старичка не было предела. Он чирикал, перхал и трясся за стойкой. — Зря, зря. Все там будем. Сядем рядком на небесах, глянем вниз, как славно горят наши патентики. На жизнь, на здоровье, на достаток…

Архивариус вдруг перестал ликовать.

— Мсье интересует кончина мсье Лебона?

— В общих чертах.

— Обстоятельства? Трагические обстоятельства, мсье?

— Ну, если трагические…

Торвену сделалось неприятно. Старичок разглядывал его, как товар в лавке. Прикидывал цену, готовился к торгу, хотел не прогадать. Главное же, чувствовалось, что в этом торге архивариус — не новичок. Так опытный игрок ведет партию по накатанной, многажды хоженной дорожке.

Рассчитывая отвлечься, он взял очередную бумагу.