Мегрэ в школе

– Лейтенант, не могли бы вы пройтись со мной?

Они пересекли двор и, толкнув дверь, вошли в класс, где стоял запах чернил и мела.

– Заметьте, я еще не знаю, куда это нас приведет. Во вторник утром, когда учитель вышел отсюда вместе с фермером Пьебёфом, Марсель Селье направился к этому окну.

– Так он нам и сказал.

– Справа от липы виден сарай. Можно также видеть окна, в том числе окна второго этажа дома мясника.

Лейтенант слушал Мегрэ, нахмурив брови.

– Но мальчик недолго оставался на этом месте. До возвращения учителя он прошел через класс.

Мегрэ тоже это сделал. Пройдя мимо черной доски, стола школьного учителя, он направился к окну, расположенному прямо напротив первого. Комиссар продолжил:

– Как вы сами можете убедиться, отсюда виден дом Леони Бирар. Если Бирар стояла у окна, когда пуля попала ей в глаз, как это, похоже, установило следствие, вполне возможно, что Марсель видел, как она упала.

– Вы полагаете, что у него была причина, чтобы перейти от одного окна к другому? Он что-то видел и…

– Не обязательно.

– Но почему он солгал?

Мегрэ предпочел не отвечать.

– У вас есть подозрения?

– Думаю, да.

– Что вы собираетесь делать?

– То, что полагается, –  без всякого воодушевления ответил Мегрэ.

Комиссар вздохнул, выбил трубку на сероватый пол, посмотрел на пепел и с сожалением добавил:

– Это не очень-то приятно.

За ними, стоя у окна второго этажа, через двор наблюдал Жан-Поль.

8 Подкова Леони

Прежде чем покинуть класс, Мегрэ заметил еще один силуэт в окне, на этот раз открытом, чуть дальше, за палисадниками. Силуэт сидел на подоконнике спиной к комиссару, но по форме головы и полноте он узнал Марселя Селье.

– Полагаю, это дом мясника?

Лейтенант посмотрел в указанном направлении.

– Да… Жозеф, сын мясника, и Марсель – большие друзья.

Мальчик повернулся и опустил голову, глядя на женщину, которая развешивала в саду белье. Машинально его взгляд описал полукруг в тот самый момент, когда Мегрэ и жандарм вышли из класса и направились к дому мясника.

Несмотря на большое расстояние, по движениям можно было догадаться, что Марсель разговаривает с кем-то в комнате. Потом он спрыгнул с подоконника и исчез.

Обращаясь к комиссару, Даньелу задумчиво произнес:

– Удачи!

– Вы возвращаетесь в Ла-Рошель?

– А вы хотите, чтобы я вас подождал?

– Возможно, тогда я смог бы уехать вечерним поездом.

Комиссару оставалось пройти не более ста пятидесяти метров, что он и сделал большими размеренными шагами. Мясная лавка находилась в низеньком, приземистом доме. Собственно говоря, она не была похожа на настоящий магазинчик. Просто под лавку отвели левую комнату первого этажа, поставив там причудливый прилавок с весами, морозильник старой модели и стол для разделывания мяса.

Входная дверь вела в коридор, в глубине которого, слева от лестницы, был виден двор.

Прежде чем постучать, Мегрэ заглянул в открытое правое окно. Это было окно кухни, где три женщины, в том числе старуха в белом чепце, сидели за круглым столом и ели пирог. Одна из них была, вероятно, женой Марселена. Две другие – его мать и сестра, жившие в соседней деревне и приехавшие на похороны.

Они заметили Мегрэ. Окна были такими маленькими, что на мгновение широкая фигура Мегрэ заслонила их. Они слышали, как он замешкался на пороге, ища звонок. Не найдя его, он сделал два шага вперед, стараясь произвести как можно больше шума.

Жена мясника встала и, приоткрыв кухонную дверь, спросила:

– Что вам угодно?

Потом, видимо, узнав комиссара, поскольку видела его в деревне, сказала:

– Вы ведь полицейский из Парижа, верно?

Если жена мясника и ходила на похороны, то уже успела переодеться. Она была еще нестарой, но ее спина сгорбилась, щеки впали, глаза лихорадочно блестели. Избегая смотреть комиссару в лицо, она добавила:

– Мужа нет дома. Я не знаю, когда он вернется. Ведь вы пришли к нему?

Она не пригласила комиссара войти на кухню, где молча сидели две другие женщины.

– Я хотел бы переговорить с вашим сыном.

Она испугалась, но это ничего не значило, поскольку она, вероятно, всегда чего-то боялась и жила в ожидании неизбежной катастрофы.

– Он лежит в постели.

– Я знаю.

– Вот уже больше месяца он не спускается со второго этажа.

– Вы позволите мне подняться?

Что она могла сделать? Она впустила комиссара без всяких возражений, лишь судорожно схватившись обеими руками за уголок передника. Мегрэ, преодолев четыре-пять ступенек, увидел Марселя, спускавшегося по той же самой лестнице. Комиссару пришлось прижаться спиной к стене.

– Простите… –  пробормотал мальчик, тоже избегавший смотреть Мегрэ в лицо.

Марсель торопился оказаться на улице и, вероятно, ждал, что Мегрэ остановит или окликнет его. Но Мегрэ промолчал и стал подниматься дальше.

– Правая дверь, –  сказала мать, когда комиссар оказался на лестничной площадке.

Комиссар постучал. Раздался детский голос:

– Войдите.

Мать стояла неподвижно. Подняв голову, она смотрела, как Мегрэ открыл, а затем закрыл за собой дверь.

– Не вставай.

Сидя на кровати с подложенными под спину подушками, вытянув ногу, загипсованную до середины бедра, Жозеф сделал вид, что пытается встать.