Медленное угасание

— Забавно, — сказал Джек. — С охранниками всё всегда заканчивается на семистах пятидесяти фунтах, без разницы, с какой суммы начинать. Должно быть, у них такое соглашение.

Он бросил одну карточку Гвен. Выбрав момент, когда лифты ненадолго освободились, они вместе вошли в кабину.

Двери лифта открылись на двенадцатом этаже, открыв просторный холл с мягким ковром нейтрального коричневого цвета, текстильными обоями и какими-то спокойными абстрактными картинами. На двери слева красовалась крупная, сделанная шрифтом «Sans Serif» надпись: «Клиника Скотуса».

Гвен толкнула дверь.

Приёмная клиники была пустой, не считая трёх удобных кресел для ожидающих, трёх дверей, на правой из которых висела табличка «Доктор Скотус», и столом секретаря, за которым никого не было. Джек сразу понял, что это место пустынно. То, что помещение не используется, всегда как-то чувствуется. Там чего-то не хватает: энергии, резонанса, фоновых шумов. Это всё равно что разница между спящим человеком и мертвецом; на первый взгляд они выглядят одинаково, но их всегда можно различить.

Конечно, спящие мертвецы были проблемой, но Джек разработал разные методы их идентификации. И они требовались не так уж часто.

— Кажется, нас ждали, — сказал он, озираясь. — Это место заброшено. И совсем недавно.

Гвен двинулась в сторону самой правой двери.

— Рис сказал, что беседовал с доктором Скотусом лично. Нам нужно начать оттуда.

— Она дважды постучала в дверь. — Просто на всякий случай, — пробормотала она.

— Вежливость ничего не стóит, — согласился Джек. — В отличие от пропусков, которые довольно дороги. Мне нужно ограничить взяточничество. Я почти выбился из месячного бюджета.

— Никакого ответа, — сказала Гвен. Она толкнула дверь. За дверью оказался тёмный кабинет. Если там и были окна, то они были завешены шторами или жалюзи. Она вошла внутрь, и её быстро поглотила тьма.

— Я могу кое-что у тебя спросить? — поинтересовался Джек, по-прежнему разглядывая приёмную.

— М-м?

— Почему есть шотландская банкнота в один фунт стерлингов, но нет валлийской банкноты в один фунт?

— М-м!

Пошатываясь, Гвен вывалилась из кабинета назад в приёмную, держась руками за шею. Вокруг её горла оборачивалось что-то толщиной с большой палец Джека, но с дико мечущимся хвостом. Что-то чёрное, с яркими синими полосами, опоясывающими его тело.

И оно душило Гвен.

Глава пятнадцатая

Тошико потёрла глаза, кажется, уже в тысячный раз. Глаза жгло, словно в них песка насыпали, и, потирая глаза, Тошико делала только хуже, но она не могла остановиться. Это было похоже на почёсывание или чихание: рефлекторное действие, которое невозможно подавить.

— Проблема этого места в том, — пробормотала она, — что я никогда не знаю, день сейчас на улице или ночь. Может начаться конец света, а я совершенно ничего не буду знать. — Фактически, мысленно добавила она, когда Джека нет рядом, шансы на то, что конец света может наступить в течение нескольких часов, возможно, намного выше. Обычно чаще что-то случалось, когда он отсутствовал.

Её компьютерный экран был раздражающе неподвижным, демонстрируя сетку чисел, пока процессор гудел, интегрируя бесконечные данные с портативного сканера в целостную картину. Он работал уже несколько дней, и всё указывало на то, что процесс может продолжаться до скончания веков. Когда бы это ни случилось.

Скучая, она откинулась на спинку стула и огляделась по сторонам. Она до сих пор помнила безумную смесь чувств, которые испытала, когда Джек привёл её сюда впервые: ужас перед огромной ответственностью, которую на неё возложили; гордость из-за того, что её выбрали; волнение от предвкушения исследования технологий, каких ни один человек никогда раньше не видел; и, как ни странно, отвращение к месту, где ей предстояло работать. Хаб был погребён под центром «Миллениум» и построен среди рушащихся остатков старой насосной станции, и остатки старинной викторианской архитектуры были заметны повсюду. Стены всегда были влажными, а нижний уровень центральной части помещения находился на несколько дюймов под водой, где летом обычно селилась колония москитов. По крайней мере, Тошико надеялась, что это москиты. Однажды Джек сказал ей, что на самом деле вода была домом для последних выживших после гражданской войны на планете, где жили очень маленькие, насекомоподобные существа. Конечно, она ему не поверила, но, когда наступило лето, она перестала их прихлопывать. Просто на всякий случай. Зачем случайно провоцировать межгалактический конфликт?

Йанто стоял наверху, у конференц-зала, снова колдуя над кофе-машиной. Увидев, что она смотрит на него, он крикнул:

— Тош, принести тебе кофе? Сегодня я приготовил ямайский «Blue Mountain».

— Спасибо, не надо, — ответила она.

Он снова повернулся к кофе-машине. Тошико уже собиралась было передумать, как вдруг поняла, что мерцание компьютерного экрана, которое она улавливала уголком глаза, прекратилось. Процессор завершил свою работу.