Мечом раздвину рубежи

Но если с победителем все ясно, то кто должен оказаться побежденным – русы или итильские мусульмане и христиане? В то, что последние выступили в поход самостоятельно, без ведома, а тем более вопреки воле кагана, Хозрой не верил. Для удержания в повиновении ал-арсиев у кагана всегда в распоряжении его личная охрана – четыре тысячи тургудов. Мало того что тургудом мог стать лишь храбрец из храбрецов, он обязательно должен быть иудеем, как сам великий каган, живой бог всех хазар. Если ал-арсии получали сравнительно небольшое жалование, а жили в основном захватом добычи у пограничных с Хазарией народов и за счет сбора дани с подвластных ей племен, треть которой по закону принадлежала им, то тургуды получали по тысячи золотых динаров(Динар – арабская золотая монета.) в год. Это были огромные деньги, позволявшие тургудам жить в роскоши и довольстве. Командовали тургу-дами лишь двое в Хазарии – великий каган и их начальник чаушиар-каган, а чаушиар-каган подчинялся только Царю-Солнцу. Тургудов и дружин верных великому кагану эльтебе-ров, ханов, беков вполне хватило бы, чтобы удержать ал-арсиев от неповиновения. Не могли позволить себе самоуправства и христиане, поскольку являлись в Хазарии пришельцами и всецело зависели от милостей кагана.

Значит, выступление ал-арсиев и христиан состоялось с ведома, а то и по воле кагана. Он не мог простить киевскому князю недавних унижений и решил нанести удар по его ослабленному боями на Каспии войску. Предупреждая Игоря о походе против него итильских мусульман и христиан, он имел единственную цель – в случае их разгрома остаться другом киевского князя и не вызвать его немедленного ответного нападения на Итиль-кел. Тем более что это предупреждение не играло никакой роли: внезапно напасть на плывущие по широкой реке ладьи конница не могла, а появление вблизи флотилии тридцатитысячного войска и его намерения тут же стали бы известны русам. Поэтому какая разница, когда они узнали бы о своих новых врагах: сегодня или через сутки-двое? Ведь бой во всех случаях мог произойти лишь там и тогда, где и когда они пожелают высадиться на сушу.

Но, может, кагану предпочтительнее поражение итильских мусульман и христиан, иноверцев, значение которых в жизни Хазарии возрастало из года в год? Тогда для чего сберег он ал-арсиев в войне с асиями, печенегами и гузами, наняв на их место аланов? Явно не для того, чтобы, истратив огромные деньги, погубить их в сражении уже с русами. Не мог желать каган и поражения христиан, обогащавших своей торговлей Хазарию и помогавших купцам-иудеям успешно противостоять сопернице Византии. А раз так, вывод может быть один – кагану нужно поражение русов. Однако он, зная их воинское умение и отвагу и не надеясь только на двойное численное превосходство мусульман и христиан, решил использовать против киевского князя и Хозроя, который за время своего долгого пребывания у русов мог узнать о них то, что было недоступно для других, и благодаря этому мог добиться того, что было не по силам самому многочисленному войску. Что ж, Хозрой постарается оправдать доверие кагана.

Но как сообщить об угрозе нападения великому князю? Это прежде Хозрой, как доверенное лицо кагана, был вхож к нему, а ныне, превратившись в обыкновенного купца, он этой возможности лишился. К тому же, покинув Хвалынское море и считая поход завершенным, Игорь начал устраивать на своей ладье многочасовые пиршества, приглашая на них русских воевод и варяжских ярлов. В последнее время эти застолья стали длиться уже сутками, и, будучи радушным хозяином, Игорь не желал даже слышать о каких-либо делах, целиком предоставив право командовать возвращающимся на Русь войском своему главному воеводе. Встретиться с Асмусом? Нет, о предупреждении кагана должен знать сам великий князь, ибо в случае разгрома мусульман и христиан именно он будет принимать решение о дальнейших действиях русского войска. И кто знает, что и как передаст ему Асмус из сообщеня Хозроя? Значит, придется искать способ увидеться с великим князем.

И Хозрой нашел его. Почему не использовать ярла Эрика, с которым у него давнишние хорошие отношения и который участвует почти во всех пиршествах великого князя? Полупьяный ярл, отсыпавшийся в своем драккаре после или перед очередным застольем, даже не стал слушать Хозроя до конца.

– Тебе надобно поговорить с великим князем? Верю. Но нужен ли ему ты? Ха-ха-ха! Ты готов оценить мою помощь и подарить мне двадцать динаров? И ты смеешь предлагать мне эту жалкую сумму? Знаешь ли, что у меня этих динаров целый бочонок? Если тебе нужен великий князь и ты желаешь достойно отблагодарить меня, готовь пятьдесят… нет, семьдесят динаров. Слышишь? Семьдесят пять динаров! Отправляйся за деньгами и не мешай мне спать…

Хозрой был вынужден согласиться с непомерными требованиями ярла и вечером вместе с ним оказался на ладье великого князя. Тот, выслушав сообщение Хозроя, не придал ему значения.