Меч Шаннары

От одной этой мысли Ши бросало в дрожь. Что, если это уже случилось и они шагают прямиком на собственную казнь? Казалось, на всем пути от самого Кулхейвена Повелитель чародеев всегда знал любой их следующий шаг. Как можно было решиться на такое безумие! Даже если им удастся завладеть великим мечом… что тогда? Ши мысленно усмехнулся. Как он сможет в одиночку противостоять Повелителю чародеев, без поддержки Алланона, не имея малейшего понятия о том, как высвободить силу знаменитого клинка? Никто так никогда и не узнает, что он держал в руках самый могущественный меч в мире.

Юноша понятия не имел, что собираются делать остальные. Сам же он для себя решил, что, даже если случится чудо и неуловимый меч свалится ему в руки, он просто сбежит без оглядки, спасая свою жизнь. Любой на его месте поступил бы так же. Он был уверен, что Панамон Крил одобрил бы его решение, но с начала похода в королевство Черепа им ни разу не удалось толком поговорить. Ши чувствовал, что впервые за свою разгульную жизнь, полную невероятных приключений и опасных выходок, разбойник в алом плаще по-настоящему напуган. И все же Панамон отправился вместе с Кельтсетом и Ши, потому что они были его единственными друзьями и потому что гордость мешала ему отказаться. Несмотря на то, что инстинкт выживания всегда был главным его девизом, он никогда бы не позволил запятнать свою честь даже ради спасения жизни.

Не столь очевидны были причины, побудившие Кельтсета отправиться в это опасное путешествие. Ши казалось, что он понимает, почему могучий тролль так настаивает на возвращении великого меча, и дело тут было не только в личной мести за убитых родных. Спокойная уверенность, которая исходила от загадочного молчуна, придавая силы его менее смелым спутникам, напоминала юноше Балинора. Ши почувствовал это, когда тролль дал понять, что они должны идти за Орлом Фейном и мечом. Добрый умный взгляд великана словно говорил юноше, что тролль верит в него, и Ши не мог отказать могучему другу, хотя и не сумел бы объяснить всего безрассудства своего решения. Если сейчас, после долгих поисков великого меча, он повернет назад, то предаст и своих друзей, и себя самого.

Неожиданно скалистые стены утесов расступились, и каньон вышел в покатую долину, которая больше напоминала широкую выемку в каменистой земле королевства Черепа; угрюмую пустошь голой равнины нарушали лишь скалистые холмы да русла пересохших рек. Отряд молча остановился, и глаза путников невольно обратились к стоящей в центре долины одинокой горе, ее южный склон таращился на непрошеных гостей невидящими провалами, похожими на темные глазницы черепа. Долгие века выщербленное каменное лицо терпеливо дожидалось Учителя. Стоя у края долины, Ши почувствовал, как зашевелились волосы на затылке и по спине пробежал ледяной холодок.

С двух сторон из-за скал вдруг появились неуклюжие уродливые существа, их громоздкие тела казались такими же тусклыми и безжизненными, как и земля под ногами, стертые лица были почти лишены черт. Быть может, в далеком прошлом они и были людьми. Странные создания стояли прямо, на двух ногах, руки безвольно свисали по бокам, но на этом сходство и заканчивалось. Сухая белесая кожа напоминала резину, а когда они двигались, то казалось, будто невидимый кукловод дергает за ниточки своих кукол. Похожие на порождения страшного сна, чуждые твари обступили троллей, глядя пустыми глазами в их грубые лица, словно хотели понять, кто явился в их мир. Кельтсет чуть повернулся и быстро сказал что-то Панамону на языке жестов.

— Тролли называют их немаками, — тихо прошептал бродяга. — Стой спокойно, помни, что ты изображаешь пленника. Не дергайся.

Один из уродцев что-то хрипло проскрежетал идущим первыми троллям и резко махнул в сторону связанных людей. Последовал короткий обмен фразами, затем один из троллей что-то сказал через плечо Кельтсету, и великан немедленно махнул Ши и Панамону. Троица отделилась от отряда и в сопровождении двух троллей последовала за одним из немаков, когда тот развернулся и неуклюже заковылял к скалистой стене слева.

Уходя, Ши повернулся и увидел, как тролли медленно разбредаются по обе стороны от входа в каньон, словно собираясь дожидаться возвращения товарищей. Оставшиеся с ними немаки не двигались. Снова посмотрев вперед, юноша увидел, что поверхность утеса рассекает длинный разлом, который поднимается на сотни футов вверх и служит проходом куда-то дальше. Небольшой отряд ступил в узкую трещину в скале и тут же погрузился в чернильную темноту. После секундной слепоты их провожатый снял со стены факел, зажег его и рассеянно протянул шедшему рядом троллю. Очевидно, его собственные глаза были привычны к царящему здесь мраку, потому что он продолжал уверенно шагать впереди.