Меч Шаннары

— Ну хорошо, на этот раз разрешаю, — сказал вор. Ол Файн немедленно заткнулся. — Но если он снова будет вопить, я просто отрежу ему язык. И, Кельцет, держи мешок от него подальше, чтобы он случайно не перепилил веревки одним из этих мечей и им же не прирезал нас! К тому же такое дешевое оружие вряд ли делает свою работу достаточно чисто, а мне бы не хотелось умереть от заражения крови.

Шиа невольно расхохотался. Действительно, какое-то неблагородное оружие, хотя один клинок ему даже понравился — тонкий меч с рисунком, вырезанным на эфесе: горящий факел в поднятой вверх руке. Но и его сделали довольно безвкусно, особенно — золотые полоски на рукояти. Сам же клинок был спрятан в потрепанные кожаные ножны, так что Шиа даже не знал, хороший он или нет. Но в руках коварного Ола Файна он мог бы быть очень опасным. Кельцет закинул мешок за плечо, и вся компания без дальнейших заминок направилась к лесу.

Шиа совершенно измучился — ведь он буквально тащил на себе раненого Панмона. По команде вора маленький отряд остановился у самой опушки леса. Секунду подумав, Панмон отправил Кельцета назад — замести следы и проложить пару-другую ложных, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Шиа не возражал, хотя и не сомневался, что Алланон и все остальные уже ищут его. Однако вместо друзей на их следы могли набрести гномы или, еще хуже, Слуги Черепа. Такая возможность вовсе не исключалась.

Горный тролль крепко-накрепко привязал Ола Файна к ближайшему дереву и по своим же следам вернулся на поле боя, по пути уничтожая малейшие признаки того, что здесь прошли чужеземцы. Панмон устало привалился к широкому стволу клена. Долинец улегся на маленький, заросший травой бугорок и отсутствующим взглядом уставился на верхушки деревьев, с наслаждением вдыхая прохладный лесной воздух. Солнце быстро опускалось к земле, окрасив небо на западе полосами малинового и густо-синего цвета. Еще час оставался солнцу, а потом ночь укроет их от врагов. Шиа так не хватало друзей: решительного, мудрого руководства и фантастической доблести загадочного Алланона, отваги и мужества остальных — Балинора, Генделя, Дарина, Даела и пылкого Мениона Лии. Но больше всего он скучал по верному Флику. Панмон Крил был, безусловно, хороший союзник, и все-таки по-настоящему их ничто не связывало. Слишком долго вор жил хитростью и обманом, чтобы понять, что такое честность и искренность. А Кельцет? Загадка, даже для Панмона.

— Панмон, ты обещал рассказать о Кельцете, — тихо проговорил Шиа. — И откуда Слуга Черепа знает его.

Тот ничего не ответил, и Шиа слегка приподнялся на локте, чтобы убедиться, что вор его слышал. Панмон смотрел прямо на долинца.

— Слуга Черепа? Похоже, ты сам знаешь больше, чем я. Уж лучше ты, Шиа, расскажи мне о моем приятеле.

— Ты ведь тоже не сказал мне всей правды, когда спас меня от гномов, так? — спросил Шиа. — Он уж никак не урод, изгнанный из деревни своим народом. На него никто не нападал, и он никого не убивал, верно?

Панмон весело рассмеялся, почесывая пикой аккуратные усики.

— А может быть, это и правда. Вдруг все именно так и было. Я думаю, что-то подобное должно было с ним произойти, иначе бы он не связался с таким, как я. Он не вор, я не знаю, кто он. Но он мой друг, и это правда. Я не врал тебе, когда говорил об этом.

— А откуда он? — минуту помолчав, вновь спросил Шиа.

— Я встретил его к северу от этого края месяца два назад. Он пришел откуда-то с Погребальных гор, измученный, побитый, едва живой. Я не знаю, что с ним случилось: сам он никогда не рассказывал, а я не спрашивал. Он имел право хранить свое прошлое в тайне, как, впрочем, и я. Две недели я выхаживал его. Я немного разбираюсь в языке жестов, так что мы могли общаться. Знаками он сказал свое имя. Мы узнали немногое друг о друге — совсем немногое. Когда он поправился, я предложил ему пойти со мной, и он согласился. Знаешь, вдвоем нам было очень неплохо. Жалко, что он не настоящий вор.

Шиа покачал головой и даже рассмеялся на это последнее замечание. Панмон Крил всегда остается Панмоном Крилом. Он просто не понимает, как можно жить по-другому, да и не хочет понять. Он признает за настоящих людей лишь тех, кому наплевать на всех и вся и кто берет то, что ему нужно, исключительно силой. И все-таки дружба была в цене и у такого прожженного мошенника — единственная, наверное, вещь, к которой он относился серьезно. Даже Шиа начал испытывать что-то похожее на дружескую привязанность к непутевому Панмону Крилу, хотя в это верилось с трудом, ведь их характеры и жизненные цели были слишком различны. Тем не менее каждый из них понимал, что чувствует другой, да и битва с общим врагом сблизила их. Возможно, чтобы зародилась настоящая дружба, больше ничего и не нужно.

— И все же откуда Слуга Черепа знает его? — Шиа никак не мог успокоиться.