Меч Лета

Я мог бы запросто объяснить такое явление изжогой от съеденных утром пончиков, если бы вместе с ним в моей голове не начали с лихорадочной скоростью вращаться мысли. Мой меч способен превращаться в кулон… Хиджаб Сэм может служить камуфляжем… значит…

— Блитц, — выдохнул я. — Ты сможешь создать целых два необыкновенных предмета.

— Больше похоже, что я опять впаду в панику и наделаю уток, — обречённо произнёс он.

— Но ты же любишь делать одежду, — вот ей и займись, — принялся я излагать ему план.

— Сынок, это не ателье, а кузница, — немедленно возразил мне он. — Да и искусство моды почему-то у гномов не пользуется.

— А что ты скажешь насчёт доспехов? — уже подходил я к сути.

Блитцен задумался.

— Это, пожалуй, годится, но…

— Модная бронированная одежда, — навёл я наконец его прямиком на тему.

Блитцен, раскрыв рот, с минуту таращился на меня, затем воскликнул:

— Злата Бальдра! Возможно, это идея, сынок!

И, вскочив резко на ноги, он засуетился у кузницы, собирая разбросанные инструменты.

Харт повернулся ко мне с сияющим лицом. Буквально сияющим, потому что он продолжал светить на него фонарём.

Улыбнувшись, он постучал кулаком свободной руки себе по затылку, что означало: «Ты гений».

С началом следующего тайма я поменялся с Хартом обязанностями. Он встал на стражу, а я возле горна, поддерживая мехами огонь. Работка, скажу я вам, та ещё. Все равно что крутить педали на велотренажёре возле раскалённой духовки.

Потом Блитцен меня отозвал с мехов помогать. Я в подобной работе полный профан, и он был вынужден мне постоянно давать указания.

— Нет, сынок, это ты положи на место, а мне подай другие щипцы. Держи ровнее и так, чтобы оно у тебя в руках не тряслось. Нет, не под этим углом, то и дело одёргивал меня он, но, как я убедился, это ему определённо пошло на пользу, и с каждым подобным окриком в нем прибавлялось уверенности и сноровки.

Вскоре я потерял счёт времени. Что именно делает Блитцен, мне было не особенно ясно. Из-под рук его появлялся какой-то узкий довольно длинный предмет из крепко соединённых друг с другом колечек. Мысли мои перескочили на Меч Лета, который снова стал рунным кулоном у меня на шее. Я вспомнил, как едва двигаясь от голода и усталости, шёл с ним вместе от доков к площади Копли и пытался понять, почему он-то гудит, то молчит, то сам ведёт мою руку, или тяжело повисает в ней без малейших признаков жизни. «Но, если у него и впрямь есть душа, — думал я. исполняя одновременно все указания Блитцена, — значит, наверное, мне следует с ним обращаться не как с колюще-режущим предметом, а как личностью».

— Спасибо, — произнёс я тихо — зато, что ты снёс тот дротик. Без твоей помощи мой друг бы погиб. Прости, что сразу тебя не поблагодарил.

Мне показалось, кулон стал тепле, но утверждать это наверняка не берусь. Ведь я стоял возле пылающего горна. Но мне все равно захотелось спросить: «Сумарбрандер, ответь мне, пожалуйста, тебе нравится, когда я с тобой разговариваю? Мне очень жаль, что я раньше был к тебе невнимателен».

Кулон загудел с таких интонаций, будто не верил моим словам.

Нет, я теперь уверен: "Ты не просто оружие, которым можно рубить, продолжал убеждать его я.

Ты…

Меня отвлёк громкий возглас Набби:

— Десять минут до обеденного перерыва!

— О боги! — засуетился Блитцен. — Ну не могу я быстрее. Дай мне, сынок, молоточек для текстурирования.

Руки его теперь просто мелькали, подхватывая инструменты, которыми он наводил последние штрихи на своё творение, или, точнее, длинную узкую полоску сцепленных колец. Я так и не усекал пока, что это за штука, но Блитц трудился над ней так страстно и тщательно, словно от результата зависела его жизнь, как, впрочем, и обстояло на самом деле.

Сложив и сгруппировав все кольца в определённом порядке, он сложил получившуюся кольчужную ткань и, придав таким образом ей задуманную форму, запаял шов.

— Галстук! — сообразил я. — Блитцен, я понял!

— Спасибо. Заткнись, — осадил он меня и, подняв на вытянутой руке паяльную лампу, громко выкрикнул: — Я закончил!

Ровно в этот момент со стороны кузницы Джуниора послышался грохот, сменившийся тут же столь оглушительным воплем старого гнома, что вся публика повскакала на ноги.

Джуниор, уронив молот, прижал ладони к лицу продолжая выть, сел на асфальт. Я глянул на его рабочее место. Там остывал щербатый расплющенный в блин металл. Телохранители уже суетились вокруг хозяина.

— Проклятая тварь! — убрав ладони с лица, свирепо прорычал Джуниор, у которого из переносицы сочилась кровь. Он глянул на руки, но, видимо, трупа тяпнувшей его твари не обнаружил, потому что взревел:

— Где ж она? Я ведь её прихлопнул!

Набби и два других судьи кинули и нашу сторону хмурые нагл яды. Похоже, они заподозрили, что налёт насекомого камикадзе наших рук дело. Мы трое лишь развели руками п пожали плечами. Да кажется, судьи и сами додумались, что нам такое было бы не под силу, даже при всем горячем желании.

— Время обеда! — объяви Набби. Последний тайм состоится во второй половине дня.