Меч Лета

Блитцен, низко склоняясь над рабочим столом, соединял при помощи миниатюрных плоскогубцев со щёчками, тонкими как иголки, причудливо выгнутые металлические фрагменты. Харт, весь в испарине, стоял рядом, поднося ему инструменты, то раздувая мехами пламя в кузнечном горне.

Я старался изо всех сил отогнать от себя тревогу и по поводу абсолютно измученного вида Харта, и из-за того, что Сэм по-прежнему так и не появилась, и, конечно же, из-за Блитцена, который, похоже, уже рыдал над своим проектом, ведь инструменты уже несколько раз падали у него из рук. — Десять минут до первого перерыва! — громким голосом возвестил Набби.

Блитцен, всхлипнув, прикрепил очередной кусочек металла к уже оформившейся конструкции, которая теперь походила на утку. Причём большая часть зрителей следила не за его работой, а за кузницей Джуниора, который, пристроив к своему цилиндру другие детали, проковылял к горну и принялся нагревать все сооружение. Наконец оно заалело. Старый гном, осторожно придерживая его щипцами, опустил на наковальню и занёс для удара молот.

Мгновением позже что-то пошло не так. Джуниор взвыл. Молот, ещё не дошедший до цели, свернул резко вбок. От удара цилиндр расплющился, пристроенные к нему детали ветром разлетелись в разные стороны. Джуниор, бросив молот, прижал ладони клипу и попятился на подкашивающихся без БАБКИКО-ВЫЛЯЛКИ ногах.

— Что? Что случилось? — бросились ему в подмогу охранники.

Мне не все удалось расслышать из их разговора, но главное я усёк: в момент, когда Джуниор опускал молот на наковальню, его тяпнуло между глаз какое-то насекомое.

— Вы его поймали? — поинтересовался один из охранников.

— Нет, улетела, сволочь, — махнул рукой старый гном. — Да чего вы стоите?! Скорей! — разорался он.

— Металл остывает!

— Время! — возвестил Набби об окончании первого тайма.

Джуниор, вцепившись в свою КОВЫЛЯЛКУ, затопал ногами и разразился многоэтажной бранью, срывая зло на охранниках, а я пошёл к Блитцену.

Он ссутулился над наковальней. Шляпа сдвинута на затылок. Одна из подтяжек лопнула.

— Как дела, чемпион? — спросил бодренько его я.

— Ужасно, — указал с обречённым видом он на своё творение. — Я сделал утку.

— Оу… это… да… — принялся шарить я у себя в блоке памяти, пытаясь нашарить что-то для комплимента. — Классная утка, — наконец констатировал я, ощущая себя полнейшим болваном. — Вот у неё здесь крылья, а здесь вот клюв.

Хартстоун в полном изнеможении сел на асфальт.

— Утки, — принялся он показывать мне. — Как что, так одни только утки.

— Мне очень жаль, — простонал Блитцен, — но в стрессовых ситуациях меня всегда тянет к водоплавающим птицам. Почему, сам не знаю.

— Да перестань ты волноваться, — сказал ему я. — У Джуниора вообще получился полный облом. Первый тур для него считай, что накрылся.

Блитц уныло пытался отчистить белую рубашку от сажи.

Не будем строить напрасных иллюзий. Для Джуниора первый подход всегда что-то вроде разогрева. У него осталось ещё два шанса, и он уничтожит меня.

— Знаешь, что, Блитц, прекрати, — перебил я его нытье и вынул из нашей сумки бутылки с едой и крекеры с арахисовым маслом.

Харт накинулся на еду и питье, как эльф, которого не кормили неделю. Блитцен же только выпил глоток воды.

Утолив голод и жажду, Хартстоун откинулся на спинку и направил себе на лицо луч фонарика, стремясь хоть подобным образом насытить свою кожу светом.

— Никогда не испытывал склонности к этому, — причитал тем временем Блитцен. — Волшебные предметы. Ремесленные поединки. Нет, мне хотелось совсем другого. Создавать качественную одежду и продавать её по разумной цене в собственном магазине.

Я вспомнил, что говорила Фрея: «Блитц гениален по части фасонов и тканей. Гномы недооценивают его мастерство, а я считаю, он просто нашёл себя в этом и создаст прекрасные вещи. Знаешь, он собирается открыть собственный…» Вот оно, слово, которое Блитц не дал ей произнести. Он мечтает о магазине собственной одежды.

— Значит, ты пил из колодца Мимира, чтобы найти ответ, каким образом сможешь осуществить мечту? — только сейчас меня осенило.

— Не только, — нахмурился он. — Я хотел, чтобы гномы перестали смеяться над тем, что я делаю. И ещё — отомстить за смерть папы и восстановить доброе имя своей семьи. Но все это как-то не сочеталось друг с другом. Вот я и пошёл за ответом к Мимиру.

— И что ты узнал от него? — спросил я.

Блитцен пожал плечами.

— Назначил четыре года служить ему. Вроде как именно в этом процессе я получу ответ в знания, которые мне и необходимы. Только пока мне так ничего не стало яснее. А теперь я просто умру.

— Нет, нет! Твоя мечта сбудется! — тут же решительно возразили ему жесты Харта.

— Интересно, каким это образом? — бросил на него Блитц потерянный взгляд. — Знаешь, без головы не очень легко кроить и шить.

— Да не останешься ты без головы, — твёрдо проговорил я, и это были не просто слова утешения, потому что в груди и в области солнечного сплетения у меня вдруг потеплело.