Меч Лета

Я взял в руки камень. Едва он превратился в меч, как принялся возбуждённо гудеть и мигать рунами.

— Слушай, я рад, что ты выжил, — голос его звучал весело — . Ой, а это ведь Отис! — воскликнул он. — Значит, Тор должен быть где-то поблизости.

— У тебя, значит, есть говорящий меч, — восхитился козел. — Меня ни разу ещё не убивали говорящим мечом. Наверное, это прикольно. Хорошо бы ещё у тебя это получилось одним ударом по горлу.

— Отис, — вмешался Джек. — Неужели ты даже не узнаешь меня? Я меч Фрея, Сумарбрандер. Мы встречались на пикники в Бильскирнире. Вы с Локи ещё перетягивали канат.

— Ой, да, — покивал рогами козел. — Я тогда был столь смущён.

— Джек, — спешно вмешался я. — Мы ищем Тора. Ты не можешь нам указать, в каком направлении надо идти к нему?

— Плёвое дело, — немедленно потянул меня за собой меч. — Я считываю в этом направлении сильную концентрацию грома и горячего воздуха.

Мы с Сэм помогли Харту встать на ноги. Выглядел он так себе. Губы бледно-зелёные, а походка такая, будто он толькочто покрутился как следует на громадной карусели.

— Нельзя ли нашему другу сесть на тебя верхом? — нашла выход из ситуации Сэм. — Так мы смогли бы добраться быстрее.

— Да милости просим, — проявил широту души козел. — Ездите на мне. Все, что угодно, только вот должен предупредить вас: это Йотунхейм. Если мы пойдём по неправильному пути, то напоремся на великанов. И тогда нас всех изрубят в куски и пустят на жаркое.

— Мы не пойдём по неправильному пути, — пообещал я. — Правда ведь, Джек?

— О да, — прогудел он. — Скорей всего, да. Шестьдесят процентов за то, что мы выживем.

— Джек… — замедлил я ход.

— Не напрягайся. Шучу, — хохотнул он.

И мы двинулись под его командой вверх по течению, сквозь туманное утро с крутящимися снежинками и 40 % шансом превратиться в жаркое для великанов.

Глава XLVIII ХАРТСТОУН ТЕРЯЕТ СОЗНАНИЕ КУДА ЧАЩЕ, ЧЕМ ДЖЕЙСОН ГРЕЙС (ХОТЯ Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, КТО ЭТО)

Йотунхейм с виду походил на Вермонт, только с меньшим количеством рекламы о разнообразной продукции из кленового сиропа. Вершины темнеющих гор припорошены снегом, у подножия просто заносы, так что проходы практически заткнуты, а сосны щетинятся сосульками.

Джек висел в воздухе во главе нашего маленького отряда, указывая нам путь вдоль реки, русло которой петляло зигзагами сквозь скованные морозом каньоны. Нам приходилось карабкаться по крутым тронам вдоль подмёрзших водопадов, и от усилий меня кидало то в жар, то в дрожь, ибо испарину, выступающую на теле, немедленно остужал леденящий ветер.

Словом, весело было, аж жуть.

Мы с Сэм старались держаться поближе к Харту. Она просто для подстраховки, я же в надежде влить в неё ещё сколько-нибудь фрейского света, который во мне пока ещё оставался. Увы, он сейчас почему-то на это не реагировал, по-прежнему был очень слаб, и нам оставалось только следить, чтобы он ненароком не соскользнул с козла.

— Ты там держись, — напутствовал ею я.

Он ответил мне едва заметным жестом. Вероятно, хотел сказать: «Извини», — но не уверен, что это действительно так.

— Просто расслабься и отдыхай. — Не хотелось мне, чтобы он понапрасну расходовал силы.

Он что-то сумрачно пробурчал и, пошарив в кисете с рунными платочками, вложил мне одну из них в ладонь, одновременно тыкая себя в грудь. Мол, вот моя руна.

Я такой руны не знал:

Сэм, поглядев на неё, нахмурилась.

— Это перт.

— И что это значит?

Сэм внимательно посмотрела на Харта.

— Ты пытаешься объяснить, что случилось с тобой? Хочешь, чтобы Магнус узнал?

Хартстоун сделал глубокий вдох, будто готовясь к спринту, и отозвался жестом:

— Магнус почувствовал боль.

Я стиснул в кулаке плашечку с руной.

— Ну да. Что-то тёмное. Когда лечил тебя.

— Мне рассказать ему? — снова внимательно посмотрела Сэм на Хартстоуна.

Тот ей кивнул с трудом и, уронив голову на шею козла, закрыл глаза.

Мы прошли ещё чуть вперёд, прежде чем Сэм начала:

— Когда мы с Хартом попали в Альфхейм, он рассказал мне о своём прошлом. Всего я, конечно, не знаю, но его родители… они… — Она мучительно подбирала слова.

— Пожалуйста, продолжай, — проблеял козел. — Я обожаю печальные саги.

— Заткнись, — угрюмо бросила Сэм.

— Ладно, — согласился козел.

Я смотрел на лицо Хартстоуна. Во сне оно выглядело таким безмятежным.

— Я знаю от Блитцена, что родители Харта так и не примирились с его глухотой, — сообщил я Сэм.

— На самом деле все обстояло гораздо хуже. — сердито проговорила она. — Г адкие же они у него.

В её голосе вдруг послышались ядовитые интонации Локи, словно она была бы совсем не прочь выпустить в предков Харта по дротику из омелы.

— Брат Хартстоуна, Эндирон, умер в детстве. Хартстоун был в этом совершенно не виноват, но родители начали вымещать своё горе на нем. Он постоянно слышал от них, что лучше бы умереть ему, а не брату. Ну, конечно же, — горько усмехнулась она. — Эльф-инвалид. Кара богов.

Разочарование для родителей. Что он ни делал, все вызывало у них лишь одно раздражение.

Я стиснул в кулаке рунную плашечку.