Меч императора

А с тремя мушкетерами вышло и того хуже. А ведь как все гладко шло! Вычислили Арчибальда, отследили его контакт с китайцем, сели, что говорится, на хвост. И ведь хотел Пиолия провернуть покупку меча у Арчибальда. С тем, чтобы потом отдать «с наваром» катану Галасюку. Жадность подвела. А эти три идиота, эти трое недоумков приехали за китайцем в Марьину Рощу. Проводили его до подъезда неприметного дома, дождались выхода. Китаец шел к своей машине с длинным свертком в руках. И эти три долбанных супермена окружили его и поинтересовались, что это он такое несет? И это все средь бела дня! Не проронив ни слова, китаец положил сверток на асфальт, сделал несколько выпадов. Очухались «мушкетеры» от вопроса сердобольной старушки, поинтересовавшейся, не плохо ли мальчикам и, может, им «скорую» вызвать? Мальчикам было по-настоящему плохо. Особенно Вовчику. Левая рука висела как плеть. Врач в травмпункте диагностировал трещину в ключице. При встрече с потерпевшими Пиолия решил молчать. Хотя говорить хотелось много, громко и долго. Отыгрался тогда, когда Джон заикнулся про деньги. Пиолия достал калькулятор и в ходе доклада блондина, во что обошлись «командировки» в Липецк и Питер, щелкал клавишами. «Билеты!» – только и спросил он. «Какие билеты?!» – переспросил Джон-Евгений. «Проездные документы!!» – потребовал Валериан Викторович. Получив ответ, что они их выбросили, что-то вычел и показал в калькуляторе итоговую сумму. «Нет результата – вот ваша зарплата!» – само собой срифмовалось резюме. Лица у тройки вытянулись. А что они могли возразить? Добил их Пиолия в конце разговора: «Деньги получите потом!» На робкое возражение добавил: «Если Перехватчик утвердит смету расходов!»

* * *

– Добрый вечер, Николай Гавриилович! – приветствовал Галасюка посетитель, переступив порог кабинета. Тот ничего не ответил на приветствие, только кивнул неопределенно головой, продолжая что-то читать. Как хочешь, так и понимай этот жест: здравствуй, и тебе того же, проходи, садись, приблизься?

Когда не знаешь, что делать и как себя повести в неопределенной ситуации, лучше ничего не делать и никак себя не вести. Так и поступил Пиолия, сделав несколько шагов вперед. На хозяина он старался не смотреть и искал, на чем бы остановить взгляд. Лучше бы и не искал! На столике, за которым обычно Галасюк принимал гостей, лежала артюхинская катана. Лезвие клинка было слегка выдвинуто из ножен, и подразумевался в этом какой-то скрытый до поры до времени, тайный намек. Валериан Викторович непроизвольно зажмурил глаза. «Как топор на плахе!» – пронзила мысль. Следующая за ней успокоила: «А повинную голову меч не сечет!!»

Неслышно появилась Настя, поставила на столик бутылку конька, тарелочку с нарезанным лимоном, блюдце с сахарным песком, бокал для шефа и стакан воды. С газом. Посмотрела на Пиолию, мол, как дела? Тот побегал глазками по сторонам. Секретарша ободряюще улыбнулась. Машинально заправила клинок в ножны. Навела порядок. И этот непроизвольный жест успокоил Пиолию. «Да, я виноват! Безмерно виноват. Но я же хотел, как лучше! – уверял он себя. – Не харакири же меня заставит Перехватчик делать?!»

– Ну, и чего стоишь истуканом? – прервал поток его мыслей Галасюк. – Проходи, садись. В ногах правды нет. Правда, правды нет и сидя! – родил афоризм Николай Гавриилович.

Они уселись за столик. Галасюк щедро налил себе в бокал коньяку, обстоятельно повозил лимоном в блюдце с сахаром, посмотрел на Пиолию, коротко выдохнул: «Ну, будь здоров!» и тремя крупными глотками влил в себя ароматный напиток. Бросил в рот лимон, прожевал его. Блаженно зажмурился.

– Вот умели же делать, а? – спросил то ли себя, то ли Пиолию.

– Умели, Николай Гавриилович! Они и сейчас умеют. У меня вон «субару» сколько лет бегает, и хоть бы что ей! – вступил в разговор Пиолия.

– Какая «субару», Валериан? – воззрился на него Галасюк.

– Так «форестер», Николай Гавриилович! Семнадцать лет ей!

– Я тебе про киргизов! – показал глазами на бутылку с коньяком Галасюк. – Коньяк киргизский! Это же нектар, амброзия божественная! У меня еще пять бутылок сохранились с советских времен – нет, уже четыре. Теперь такого и не отыщешь.

– А я так понял, вы про японцев! Которые меч этот сделали, – смущенно начал было оправдываться Пиолия.

– А, этот? – как-то даже пренебрежительно кивнул на катану Галасюк. – Хорошая работа. Но не больше того. Да ты сам знаешь.

– Знаю, знаю, Николай Гавриилович! – воспользовался Пиолия моментом. – Я же вам хотел, как на духу все рассказать! Ведь я же собирался, только не успел вот…

– Ты с кем собрался наперегонки бегать? С перехватчиками? – уже совсем благодушно засмеялся Галасюк.

– Да куда уж нам за вами, Николай Гавриилович! Мы же по земле грешной, как черепахи, ходим – ползаем, а вы в таких высотах летаете! – зачем-то посмотрел в потолок Пиолия.

– Эх, видел бы ты меня раньше! – протянул руку к бутылке бывший летчик. – Слушай, а чего это ты воду пьешь? Настя! – крикнул хозяин кабинета. – Настя, принеси бокал этому водохлебу! Не в стакан же мне ему наливать?