Меч императора

…Наконец мастер решил начать разогревать горн. Он знал, что будет работать спокойно, без суеты, но решительно. Он не случайно больше часа сидел почти неподвижно, концентрируя внимание на себе, на своем самочувствии.

На наковальню положили холодный блестящий брусок железа и начали его плющить ударами молотов, молотобойцы втягивались в необходимый ритм, а брусок нагревался от ударов. Наконец он стал тоненьким и красным как осенний листик клена, и тогда его вдвинули в горн. От раскаленной пластины тут же загорелся угольный порошок, на который было направлено дутье. Рядом наготове стояли мешки с доро – смеси сушеного ила со дна пруда у подножия горы и порошка древесного угля, с ними были и мешки с пеплом соломы клейкого риса…

* * *

В приемной у Галасюка за столом, который сразу бросался в глаза, сидела Настя, а чуть в стороне за журнальным столиком располагались двое сотрудников для немедленных поручений. Иногда Николай Гавриилович вручал кому-то из них пакет и со словами «аллюр три креста» отправлял в офис на Овчинниковскую набережную, а то и в «Белый дом».

Рабочий день близился к завершению.

– Слушаю, Николай Гавриилович! – ответила Настя на вызов шефа по селектору.

– Так, Анастасия – ребят отпускай, пусть отдыхают. Пиолия здесь?

– Нет, Николай Гавриилович – нет, простите, вот он как раз заходит! – кивнула секретарша вкатившемуся в приемную носителю редкой фамилии.

– Пусть ко мне заходит! Да, и вот еще что. Нужно подумать, как организовать информационный повод – дать заметку в Интернет, позвонить на телевидение и в редакции газет. Не называя фамилию и дату, обозначить, что некий коллекционер намеревается передать часть своего собрания в дар Музею восточных культур. Безвозмездный дар – подчеркни это особо.

– Хорошо, Николай Гавриилович! Как срочно?

– Сегодня! А что, есть проблемы?

– Никаких проблем! – бодро ответила Анастасия.

– Ну, вот и замечательно! Договорились. Я тебя позову.

– Чай, кофе, Николай Гавриилович?

– Знаешь что? Принеси-ка мне коньячку, лимончик порежь и песочку насыпь.

– Хорошо!

– Бокальчик – на одного. А греку этому – стакан воды налей! – смилостивился Галасюк. – С газом!

– Что, не в настроении? – встревожился «этот грек», берясь за ручку двери в кабинет.

– Критический угол атаки! – «настроила» посетителя секретарша. – Вы же слышали!

– Охо-хонюшки-хо-хо! – вдруг жалостным голосом то ли простонал, то ли пропел Пиолия. – Пришло котику помирать, а идти некуда! – И шагнул навстречу судьбе, которая, судя по всему, не сулила ему ничего хорошего.

* * *

И основания к тому были веские. Нет, не надо было бежать впереди Перехватчика. Надо было сразу же известить его о находке японской катаны у дочери Артюхина. Так нет же, понесла его нелегкая поначалу в музей! Там обрадовались, заинтересовались, тут же позвонили штатному эксперту. Москва, чтобы там не говорили про засилье мигрантов, город ограниченный МКАДом. И уж совсем узок круг собирателей холодного оружия. Каким образом Галасюк вышел на Артюхиных, Пиолия не знал. Только, когда позвонил Любови Сергеевне справиться, когда можно будет приехать за мечом, понял, что все пропало. Удивленная женщина объяснила, что меч у них уже забрали. Был седенький такой мужчинка, представился сотрудником Музея восточных культур, показал документы. Более того, как они с дочерью не сопротивлялись, оставил довольно крупную сумму денег в иностранной валюте, не взяв с них даже никакой расписки. «Да на кой Галасюку ваша расписка! А эксперт каков оказался!» – догадался про себя Пиолия. Успокоил разволновавшуюся Любовь Сергеевну, что она все правильно сделала, что это просто он оказался не в курсе.