Меч императора

И хотя бурка была ему непривычна и сковывала движения, а папаха могла вот – вот свалиться с головы, невысокий черноволосый улыбчивый усач не стал ломаться, изловчился, зацепил стопку зубами и, запрокинув голову, переместил ее содержимое в горло, получив в награду аплодисменты и одобрительные возгласы всех гостей. Кто-то в порыве одобрения такому повороту дела даже свистнул, что теперь мало кого смущает.

– Слушай, Александр Александрович, а сабля-то какая-то не казацкая, – сказал один из гостей, обращаясь к своему соседу по столу.

– Я как-то не вглядывался. А президент молодец, махнул рюмку не морщась, хотя и швейцарец, – ответил, будто между прочим, собеседник, оглядывая стол с явным намерением последовать примеру президента, но, естественно, без сабли.

– Что же, по-твоему, если человек швейцарец, то и выпить не может? Его, наверное, наши спецы научили, – предположил седовласый мужчина в элегантном темно-сером, почти черном костюме и подвинул свою рюмку поближе к «виночерпию». Он был в составе московской «делегации», которая поддерживала проект.

– Сабля больше похожа на то ли китайский меч из Шаолиня, то ли на японский меч из какого-то кинофильма, – заметил Александр Александрович Шварц, приехавший на празднование из Москвы. – Вот, вспомнил, не из фильма, а из рекламы какого-то растворимого кофе. Там японец банку на кончике клинка держит. А вот здесь меч – японский. Мой отец в солдатах в сорок пятом был в Манчжурии, потом пошел по комсомольской линии и меня отрядил учить японский язык после школы. Очень ему этот угол мира понравился.

– Ладно, давайте, мужики, махнем по маленькой без меча, – предложил сосед и налил сначала остальным, а себе – последнему из бутылки водки с красивой этикеткой с большой серебристой рыбиной. Почему рыба присутствует на этикетке водки, никто и не задумывался. Важно, что продукт был качественным.

И махнули.

Александр Шварц-младший, вернувшись в Москву, на какой-то встрече с коллегами из администрации президента вспомнил, как швейцарец выпил стопку с меча, который был прямо-таки один в один с тем мечом, на котором в рекламе самурай банку с кофе крутит. А через некоторое время к Михаилу Николаевичу Загоруйко обратился местный руководитель полиции – из Москвы вот интересуются, какой такой у тебя японский меч? Пришлось достать меч из несгораемого шкафа, посмотрели его вместе, удивились, что ни пятнышка на клинке, словно только что отполированный, а поскольку им никто ничего и никого не рубил, то и без зазубрин, без каких-то внешних следов.

– Ты, это, не сердись, но я должен им написать, что меч у тебя действительно есть и разрешение к нему имеется, – на прощание предупредил, словно извиняясь, полицейский начальник. – Но это не криминал, так что ты не беспокойся.

– Да я и не беспокоюсь, – кивнул Загоруйко, почувствовав, что рукоятка меча «спокойна».

Через месяц к Загоруйко приехали двое – эксперт из Кремлевской Оружейной палаты в скромном сером костюме и морской полковник из администрации президента. Правда, полковник был не плавсостава, штабной, скорее всего, и производил впечатление человека скорее из научных сфер, он больше слушал и куда меньше говорил. Впрочем, он мог быть и из разведки – там тоже замечательные слушатели работают.

Эксперт с одного взгляда определил, что меч действительно японский, высокого стиля – это было ясно по ножнам благородного темно-коричневого цвета с семью золотыми оттисками – эмблемами. Больше того, по тому, как были связаны шнуры с ножнами – эксперт определил, что меч был приготовлен для визита в императорский дворец.

Загоруйко даже стало приятно, что приехал такой специалист, знаток японской высокой культуры. Впрочем, иметь дело с настоящим специалистом, даже понимая, что в результате можешь лишиться меча, все равно лучше, чем с каким-нибудь фанфароном. Эксперт объяснил, какими деталями отличается дворцовая перевязь от обычной, чем немало удивил и пока еще хозяина меча, и своего спутника из администрации.

Поговорили они обстоятельно, гости не скрывали того, что им известно об истории меча, но теперь они попросили меч передать для изучения металловедам и другим специалистам с тем, чтобы в дальнейшем передать его в Оружейную палату, или в какой-то другой музей. С этими людьми Михаил спорить не стал. Тем более, ему намекнули, что его кандидатура рассматривается на какое-то серьезное повышение по государственной службе. И утверждать это назначение будут у президента.

О своем браслете гостям он не говорил: жизнь научила помалкивать, да и сам лишних вопросов задавать не стал. Так что больше «советоваться» с мечом не было нужды, расставание с ним прошло, можно сказать, безболезненно.

И, куда отправилась катана, Михаила уже и не интересовало.

Глава тринадцатая. Разбор полетов

Япония. Сентябрь, 1939 год