Меч и Цитадель

– Дело лишь в том, что сам я тоже бегу от льдов. Идем? Путь назад, к Маннее, неблизок – подкрепись на дорогу перед уходом.

– К Маннее мы пойдем вместе, – сказал я.

Прежде чем двинуться к лестнице, мастер Аск обернулся и взглянул на меня:

– Я же ответил, что пойти с тобой не могу. Ты сам убедился, как надежно укрыт этот дом. Для всякого, кто отклонится от верного пути, даже нижний этаж находится в будущем.

Я без лишних слов заломил ему руки за спину, крепко стиснул в захвате оба запястья, а свободной рукой обыскал его. Нет, никакого оружия при нем не нашлось, и одолеть меня силой он, хотя и оказался довольно силен, вопреки всем моим опасениям, не сумел.

– Если не ошибаюсь, ты решил утащить меня к Маннее во что бы то ни стало?

– Да, мастер, и обоим нам будет намного проще, если ты пойдешь сам. Скажи, где здесь можно найти веревку? Не хотелось бы вязать тебя твоим же поясом.

– Веревок в доме нет, – отрезал он.

Тогда я связал ему руки его собственной опояской, как с самого начала и замышлял.

– Когда отойдем подальше, развяжу, – пообещал я, – дай только слово вести себя смирно.

– Я принял тебя как дорогого гостя… Не сделал тебе ничего дурного…

– Сделал, и не так уж мало, но это неважно. Я глубоко уважаю тебя, мастер Аск. Ты пришелся мне по душе и, надеюсь, не обидишься на меня сильнее, чем сам я обижен тобой. Однако Пелерины поручили мне доставить тебя к ним, и я, по всей видимости, подхожу для этого как нельзя лучше, если ты понимаешь, о чем речь. Ступай вниз, да шагай не спеша. Если споткнешься, за перила ухватиться не сможешь.

Отведя его в комнату, где он кормил меня ужином, я вынул из сундука пару черствых хлебов и лепешку сушеных смокв.

– Сам я себя таковым больше не числю, – продолжал я, – но с детства рос и воспитывался…

С языка едва не сорвалось «палачом», однако мне вовремя (и, кажется, впервые в жизни) пришло в голову, что для того, чем занимается гильдия, это слово подходит не слишком-то хорошо, и я заменил его официальным названием:

– …рос и воспитывался одним из Взыскующих Истины и Покаяния, а мы держим данное слово.

– Я тоже должен исполнить кое-какие дела – там, наверху, где ты провел ночь.

– Боюсь, их придется оставить невыполненными.

В молчании мы вышли за дверь, на вершину скалы, и тут мастер Аск снова заговорил:

– Ладно. Пойду я с тобой, если получится. Сколько раз мне хотелось выйти за дверь да пойти куда ноги несут…

Я сказал, что сразу же развяжу его, если он поклянется в том честью, но мастер Аск покачал головой:

– Ты можешь счесть, что я обманул твое доверие.

Что это могло значить, я понять не сумел.

– Возможно, где-нибудь там живет и она, женщина, которую я звал Эмблой… однако твой мир – это твой мир. В твоем мире я могу существовать, только если вероятность моего существования достаточно высока.

– Но я же существовал в твоем доме, разве не так? – заметил я.

– Да, поскольку вероятность твоего существования – дело решенное. Ты неотъемлемая часть прошлого, моего прошлого и прошлого этого дома, а вот являюсь ли я частью будущего, к которому ты следуешь, – это еще вопрос…

Тут мне вновь вспомнился зеленый человек из балагана посреди ярмарки в Сальте. Его осязаемость сомнений вроде бы не вызывала.

– А если нет, ты что же – лопнешь, как мыльный пузырь, или развеешься, словно дым? – спросил я.

– Не знаю, – отвечал мастер Аск. – Откуда мне знать, как это выйдет и где я после этого окажусь? Возможно, меня не станет вообще, ни в одном из времен. Оттого я и не вышел бы из дому по собственной воле.

Я подхватил его под руку – наверное, оттого, что подумал, будто таким образом смогу удержать при себе, – и потянул за собой. От вычерченного Маннеей маршрута я не отклонялся ни на шаг, и Последний Приют высился позади, незыблемый, как любой другой дом. Голову переполняли мысли обо всем услышанном и увиденном, и посему какое-то время – шагов двадцать, а может, и тридцать – назад, на пленника, я не оглядывался. Наконец его замечание насчет гобелена напомнило мне о Валерии. Комната, где мы с Валерией угощались печеньем, была увешана гобеленами сверху донизу, а слова мастера Аска о следовании различными нитями будто бы намекали на хитросплетения коридоров, которыми я бежал, прежде чем встретился с ней. Я раскрыл было рот, собираясь рассказать об этом, но обнаружил, что мастер Аск исчез. Мои пальцы сжимали пустоту. Казалось, Последний Приют позади покачнулся, словно корабль на волнах океана льдов… и тут же слился с темной вершиной скалы, на которой стоял, а льды обернулись тем самым, за что я принял их поначалу, – всего-навсего грядой облаков.

XVIII. Просьба Фойлы