Меч и сумка

— О, да, и много, — отвечала Хильдегун. — От наших отцов и дедов мы унаследовали легенды, надежду и ненависть. Подождите, пока волк вернется в логово, говорили они. И мы ждали. Многие из тех, кто помнил старину, умерли. Другие были убиты, превращены в варгульфов, брошены в подземные тюрьмы. Некоторые прячутся в горах, и Сурт со своими миньонами охотится за ними, как за дикими зверьми. Если бы вы могли представить, как мы надеялись и ждали, как боролись с отчаянием, истребляющим человеческий дух! Я все еще не могу поверить, что принцесса здесь!

Скандербег кивнул и раскурил трубку.

— Вы страдали и ждали очень долго, но вы настоящие Гардарцы, и ваши страдания будут вознаграждены. Я обещаю.

Глаза Хильдегун наполнились слезами, и она улыбнулась.

— Ах, если бы вы могли помочь нам с Ньялом! Мы вырастили шестерых сыновей для Вольфгангеров, но всех схватил Сурт и превратил в рабов. Теперь они бегают и завывают вместе с остальными варгульфами. И там не только наши дети. Многие семьи в округе потеряли всякую надежду увидеть детей.

Скандербег погладил ее ладонью и мягко проговорил:

— Когда Сурт погибнет, все его заклинания рассеются как дым, и все будет по-прежнему, как до Сурта. Мы пришли, чтобы поторопить его смерть.

— Но он же не может умереть, — возразила Хильдегун. — Он бессмертен.

— И тем не менее, мы принесли с собой его смерть, — сказал Килгор, положив руку на золотую рукоять меча.

— Значит, все древние пророчества — правда, — Хильдегун покачала головой. — Я этому не верила до сегодняшней ночи. Я думала, что наши группы сопротивления — только средство остаться живыми. Впервые за много лет я почувствовала запах свободы. Свобода! Не бояться за свое имущество, за себя; знать, что завтра я проснусь живой, и никто, — ни великан, ни колдун, — не придут убить меня, просто так, для развлечения. Шиммель-Свинопас говорил нам, что Сурт предупрежден о приближении своей смерти. Этот меч… — Она не закончила вопрос, но остальные кивнули в знак, что она все поняла правильно. — Значит, есть причина для праздника, — выкрикнула она, доставая из потайного ящика каменную бутыль с вином и пустила ее по кругу. — За смерть Сурта! — провозгласила Хильдегун.

Остаток вечера прошел в дружеской беседе над зажаренным барашком. Путникам рассказали, что произошло в Гардаре с той поры, как страну захватили колдуны. Великаны бродили по стране и уничтожали всех, кто выходил из дому ночью. Сурт был убежден, что бродящие по ночам замышляют заговор против него.

Хильдегун сказала, что половину собранного с полей и выращенного на фермах Сурт забирает как налог. Если кто–то отказывается платить, у него отбирают все имущество, а самого выгоняют из дома. И бедняге наступает конец. Множество местных магов обирают от имени Сурта и его колдунов всех бедных крестьян. После таких поборов крестьяне могут только влачить жалкое существование и едва не погибают с голоду. Колдуны думают только о том, чтобы получить как можно больше, а как живет народ, их не интересует. Сурта и Двенадцать особо приближенных видят редко, только на важных церемониях и казнях. Хильдегун говорила о них со страхом и ненавистью. Они что–то подозревают, но оставили ее и Ньяла пока что в покое. Это не надолго. Хильдегун и Ньял тоже должны исчезнуть. Потому что колдуны могут наложить заклятие на поля, и тогда на них не вырастет ни травинки. Один вид этих Двенадцати всадников в алых плащах, едущих прямо по бездонным трясинам, и не оставляющих ни следов от копыт лошадей, ни примятой травы, заставляет фермеров прятаться. Одно их слово или кивок — и поле будет околдовано. На нем взойдут только ядовитые колючки.

Эта тема был нескончаема, но вскоре Хильдегун покачала головой:

— Теперь все должно кончиться. Когда не будет Сурта, мы огнем выжжем всю чуму, которой он заполнил нашу землю.

Она постелила чистые постели и сделала огонь в очаге поменьше. Женщина знала, как поддерживать маленький огонь, чтобы он всю ночь обогревал дом. Дым, пояснила она, может привлечь внимание. До этой ночи они никогда не открывали дверь, чтобы был виден огонь. Но свинопас приказал им сделать это и рассказал пророчество о королеве и собаках.

В очаге уютно горел огонек, и путешественники наслаждались теплом и покоем, которого давно не испытывали. Вскоре снова раздался знаменитый храп Скандербега. Все спокойно спали, вплоть до раннего рассвета. И вдруг раздался лай собак. Путники мгновенно вскочили и услышали вдали раскаты грома, стук лошадиных копыт. Всадники ехали к избе.

— Колдуны! — вскрикнула Хильдегун и бросилась к двери, чтобы накинуть засов.

Но тут же открыла дверь и впустила запыхавшегося возбужденного Ньяла.

— Прячь их быстро, — приказал он, хватая свой длинный лук и стрелы. — В подвал. Колдуны гонятся за мной! Может быть, нам пришел конец, но нужно действовать. Скажи им о подземном ходе.

Хильдегун отодвинула стол и убрала земляной слой, который закрывал узкую деревянную дверь. Стук копыт и звяканье доспехов послышались во дворе. Прозвучал голос:

— Эй, Ньял! Открой дверь!