Меч и сумка

— Рад приветствовать вас, — с облегчением вскрикнул Килгор. Счастливое согласие воцарилось между бывшими варгульфами и людьми Скулда и Ньяла. Только Килгор и Скандербег не надеялись встретить кого–то из родных. Поэтому они удалились в пещеру, где колдун занялся ранами Килгора. Но юноша в обстановке всеобщей радости чувствовал себя одиноким. Его родные были за много миль отсюда, и он окажется дома не раньше будущей весны.

— Мне бы хотелось выйти домой прямо завтра, — сказал он Скандербегу, отхлебывая чай. — Не хочу показаться сентиментальным, но я соскучился по старому Вальсидуру. Теперь, когда Гардар освобожден от Сурта, мы больше не нужны Асни.

— Хорошо, можем выйти завтра, — Скандербег положил паутину на рану и забинтовал ее.

— Ни тебе, ни мне не нужны чествования. Я представляю, как из нас будут делать идолов и прославлять в песнях и балладах. Вультер и Вальсидда погибли раньше, чем их стали считать героями. Не знаю, как мы выдержим все это. Мне не хочется оставаться здесь и видеть, как коронуют Асни. Ведь она столько времени была всего лишь нашим товарищем. Нет, я думаю, можно спокойно попрощаться с этими добрыми людьми, которые навсегда сохранят память в своих сердцах.

— Ты прав, мы не должны обидеть их. Мы не должны обидеть их. Мы останемся. — Килгор вытянулся на земле. — Сейчас я засну, а завтра хочу послушать рассказ о битве, которая произошла здесь… — Он зевнул, вдруг вспомнив, что не спал по-настоящему четыре ночи. Земля под ним была сырой и холодной, но юноша не обратил на это внимания.

Проснулся Килгор поздним утром. Потянувшись, он сел в поисках плаща. Хотя солнце стояло высоко, воздух еще не прогрелся. Ночью шел снег и покрыл всю землю мягким ковром, который сейчас переливался под солнцем тысячью огней. Снег приятно хрустел под ногами, и угрюмая равнина казалась теперь чистой и ласковой. Небо над головой было ярко-голубым, что чрезвычайно радовало гардарцев, все они увлеченно готовились к большим празднествам.

Поминутно скользя, Килгор взобрался на продуваемую ветрами вершину холма и нашел там Скандербега, который занимался тем, что устраивал большой костер, посвященный памяти героев, павших в битве. Дым толстым столбом поднимался вверх, к Валгалле.

Заметив Килгора, Скандербег оставил свое занятие и показал холм, который был выбран для создания мемориала Килгору. — Он должен был быть великолепным, и мы хотели заняться им сразу после завтрака, но помешал ты, когда так неожиданно появился. Кстати, о завтраке…

— Да. Я думаю, как же накормить столько людей, — вздохнул Килгор, нахмурившись. — Хорошо быть свободным, но голод плохая награда за свободу, когда близится зима. Что можно сделать для них?

— Многие вернутся со своими семьями в свои старые дома у подножья гор, вроде Ньяла и его людей. Скулд организует охоту, а бездомным выстроят дома. Пока что Асни будет править из Ватнарсмаунда. Весной для нее возведут новый Гримшлаг. Но есть проблема, которая заинтересует тебя, — добавил Скандербег, — я чуть не забыл. Мы захватили пленников. Их немного. Мне пришлось жестоко расправиться с колдунами Сурта. Изгнание, заключение, изменение кармы — так я поступил почти со всеми.

Скандербег показал на пещеру, возле которой дежурили два охранника. Заглянув туда, Килгор увидел трех колдунов, находившихся в ужасном виде. Он едва узнал Морда, старого колдуна на деревянной ноге, и колдуна в роскошной пурпурной мантии, который сейчас выглядел, как замызганный бродяга. Все трое со злобой взглянули на Килгора, но не сказали ничего.

— А вот и еще один, Килгор, — указал Скандербег, направляясь в темный угол и вытаскивая оттуда нечто маленькое и визжащее.

— О пощадите меня, добрые люди! Не убивайте меня, я никогда не хотел причинять зла своими невинными шутками. Я не хотел помогать Тронду и Сурту. Пожалуйста, пощадите меня! — И колдун распростерся у ног Килгора.

Килгор ткнул его носком сапога.

— Встань, жалкая пародия на колдуна. Ты с самого начала старался помешать нам. Ты — отвратительное маленькое существо, но твой большой рот чуть не послужил причиной моей гибели в Гримшлаге. Ты помнишь это?

Варт скулил, плакал, дрожал. Одно его ухо было почти откушено, а плащ разорван так, что состоял из одних дыр, сшитых вместе.

— О, я не хотел этого! Позволь объяснить. Эти колдуны такие…

— Я думаю, что в его рот пора вставить затычку, — Скандербег угрожающе взмахнул рукой. — У меня кое–что приготовлено специально для тебя, Варт. Я сожгу твой магический аппарат, если в твоем случае его можно называть так.

Варт стал стонать, умолять, все время глядя своими хитрыми глазками на Килгора. Он старался выглядеть таким жалким и несчастным, каким только мог.

— Я прошу вашей милости, господа, я прошу, я обещаю вести себя впредь хорошо.

— Доброта и милость только вредят тебе, — усмехнулся Килгор. — Все, что ты сделал, простить нельзя.

Варт задрожал еще сильнее и молитвенно сложил руки.

— Я уже решил исправиться и провести остаток жизни в добре. Я всегда считал, что такие благородные люди, как вы, всегда щедры, добры и…