Меч

Я ощутила шепоток его сознания и осознала, что шокировала его до усрачки уже тем, что допускала такую мысль. Он всё ещё пытался решить, говорю ли я серьёзно. Он пытался решить, говорил ли он сам серьёзно.

— Элли, — произнёс он. — Не позволяй мне принудить тебя к этому.

— Не позволяю, — я поколебалась, вновь всматриваясь в его лицо. — Хочешь, чтобы я тебя отговорила?

Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах нерешительность.

— Нет.

Я расстегнула пряжку его ремня и сдёрнула брюки, пока он натягивал на нас одеяло. Когда я принялась массировать его по-настоящему, его ладони стиснули мои плечи. Мгновение спустя я ощутила, как он обмяк, привалившись к спинке дивана. Затем он старался не закричать.

Я чувствовала, что все взгляды в комнате прикованы к нам.

Я взяла его в рот, и Ревик застонал в голос. Когда я не остановилась, он вцепился рукой в спинку дивана, хватая ртом воздух, и запустил другую ладонь в мои волосы.

Я ощущала свет, искривший вокруг меня, когда я довела его до грани оргазма. Замедлив его, я вновь довела его до грани, и притягивавшие меня света сделались более торопливыми, прося впустить их. Ещё через несколько минут я скользнула вверх по его телу, посмотрев Ревику в глаза.

— Скажи мне, что делать, — пробормотала я. — Они хотят ощутить это.

— Не позволяй им прикасаться к тебе, — сказал он. — Пожалуйста, Элли.

Я поцеловала его в губы, и он ожесточённо ответил на поцелуй. Он издал стон, когда я открылась светам, которые ощущала вокруг нас в комнате. Долгое время мы лишь целовались. Затем он попытался раздеть меня, удерживая на мне одеяло и в то же время сдёргивая мои брюки.

Я чувствовала, что он хочет посмотреть на остальных.

— Ревик, всё хорошо… ты можешь посмотреть на них.

Он прикусил мою шею — так сильно, что я ахнула.

Затем он вошёл в меня своим светом. Когда он проник глубже, я повернула голову, увидела прикованные к нам взгляды. В этот раз они не отвернулись, наблюдая, как он читал меня и использовал телекинез, и я застонала, а затем издала тихий звук, когда он вошёл ещё глубже. Я ощущала их в своём свете, когда он открыл меня ещё сильнее, не отводя взгляда от остальных и наблюдая за их реакцией, когда он их впустил.

Затем он весь покрылся потом, но всё равно не позволял мне прикоснуться к нему.

Вместо этого он прижал меня к дивану, говоря со мной, заставляя меня отвечать до тех пор, пока я не почувствовала, что каждый видящий в комнате реагирует на наши голоса. Я осознала — он хочет, чтобы они хотели меня, но это сводило его с ума, било по всем его страхам, делало его агрессивным. Он вымещал это на мне, не давая мне кончить, заставляя меня просить его снова и снова.

Наполовину обезумев, я взглянула на Врега.

Та молодая видящая теперь сидела на его коленях, запустив одну ладонь под его рубашку, а другую — между его ног. Я видела, как Врег слегка прикрыл глаза и послал мне импульс жара, такой сильный, что я невольно выгнула спину. Его желание ожесточилось, сделалось более конкретным.

«Скажи своему супругу, что он напрашивается на драку…»

Ревик поднял голову. На мгновение он застыл, уставившись на Врега.

Я видела в его глазах хищника, но прежде чем я успела по-настоящему интерпретировать этот взгляд, он перевернул меня руками и наполовину придавил собой. Я даже не успела сообразить и ощутить смущение. В какой-то момент мы потеряли одеяло. Я ощутила, как Ревик реагирует на мою наготу перед другими, но он не попытался вновь прикрыть нас. Войдя в меня, он вскрикнул, но стал заниматься со мной любовью медленно, нарочито, уговаривая меня и сдерживая, пока я не утратила контроль полностью. В этот раз его свет так глубоко вплёлся в меня, что я совершенно отключилась на несколько минут, так глубоко затерявшись в нём и в Барьере, что даже не понимала, где нахожусь.

Он никого не подпускал ко мне.

По правде говоря, никто и не пытался.

Придя в себя, я ощутила, что все взгляды в комнате прикованы к нам, хоть Ревик и удерживал их подальше от моего света. Я ощутила, как собственнические инстинкты усиливаются в нас обоих. Каждый прилив желания в его адрес от любого из них, женщины или мужчины, заставлял меня вскрикивать — пока я не поняла, что Ревик хотел и этого тоже.

Я ощущала остальных на фоне, практически вопреки нам.

Мой свет постепенно вплетался в их света.

Я явственно их чувствовала — как индивидов, и как единое целое, и молодых на диване, и тех, с которыми я отправилась в «Чёрную Стрелу». Я ощущала Врега, даже видела проблески его жизни, вытянувшиеся между нами в хронологию, из-за чего он ощущался в большей степени другом, чем раньше. Никка тоже стала для меня как будто более реальной. Я видела в её жизни вещи, которые заставляли меня вздрагивать, и меня затопил прилив сострадания и желание защитить.

В такой же манере я ощущала Холо, Джакса, Ике, Куалена, Ниилу.

Ревик прав. Они беженцы. Он защищал тех, кого сгибал, сминал и корёжил мир в том виде, в каком он существовал сейчас.