Матрица÷Перематрица

Немо, танцуя пасодобль, отступил по коридору, пытаясь одновременно оторвать от себя пистолет. Тот прилип, будто стрелка на присоске, однако Немо все же удалось рывком его отлепить. Он поднял глаза. Медсестра надвигалась, выставив заточенный карандаш, как стилет. Адепт со зверским выражением лица бежал прямо на Немо. Цилиндр сидел на нем как влитой. Сознавая всю несвоевременность своего любопытства, Немо все же задумался: почему цилиндр не падает? Держится на резинке? Приклеен к волосам? Несуразица какая-то!

— Хррр! — взвыл адепт. Вообще-то довольно трудно взвыть «хрр!», но адепту это удалось.

Немо попятился, пританцовывая, исполнил алеману с открытием влево и выбросил обе руки в форме буквы «Т». Совершив открытый твист бедром, он навел пистолет на бегущих противников.

Немо никогда в жизни не держал в руках настоящего пистолета, тем более не стрелял. Однако ситуация не оставляла другого выхода. Он прицелился, как мог, сказал: «ча-ча-ча» и выстрелил.

Сказать, что выстрел был оглушительным, значит вызвать ассоциацию с включенным на полную мощность радиоприемником, вечеринкой у соседей или проезжающими грузовиком. Звук был много громче. Казалось, он в клочья разнес барабанные перепонки Немо, так что теперь тот мог слышать лишь приглушенный гул. Вспышка ослепила глаза.

Хуже того, выстрел вызвал резкую боль в правом запястье — такую сильную, что Немо немедленно выронил пистолет. «Шволошь!» — завопил он. Голос звучал в ушах слабо, как сквозь вату, хотя завопил Немо во всю мочь.

Он еле успел заметить огромную дыру в плакате с изображением кролика, который улыбался во весь рот, говоря (о чем сообщало облачко над его головой), что чистит зубы дважды в день. Теперь между физиономией и пушистыми нижними лапами зияло круглое отверстие, из которого облачками выплывала известковая пыль.

— Шволошь! — снова завопил Немо и, придерживая здоровой рукой пострадавшую, вытанцевал из коридора в приемную.

При его появлении все посетители как один подняли глаза от журналов. Немо выполнил перед изумленными пациентами «хоккейную клюшку», «кукарачу», «нью-йорк» и «зигзаг», ни на минуту не переставая чертыхаться. Пациенты слышали выстрел; теперь на их глазах из коридора, приплясывая и вопя от боли, выскочил безоружный человек. На их лицах отчетливо отразился мыслительный процесс: что это за новый поворот в зубоврачебной практике и не предстоит ли им испробовать новшество на себе? Впрочем, Немо некогда было думать о других, его мысли занимала собственная боль. Он с ужасом осознавал, что вывихнул запястье. Может быть, даже сломал.

Адепт и медсестра выбежали из коридора в приемную. Адепт держал пистолет.

Немо вскочил на стол, роняя тридцатилетней давности экземпляры «Панча» и «Домашнего очага» на перепуганных посетителей. Адепт прыгнул на стол справа, медсестра слева. Немо торопливо, но грациозно исполнил «танго-ход» со стола. Послышался грохот — это адепт столкнулся с медсестрой, и оба рухнули на пол.

По-прежнему придерживая запястье и чертыхаясь, Немо исполнил «веер», «правый волчок», «лассо», «перекрученную спираль» (в теневой позиции), «твист бедром», «скользящие дверцы» и, наконец, «ветряную мельницу».

Адепт вновь решительно навел на него пистолет. Немо перестал приплясывать.

— Еще одно движение, и я выстрелю, — решительно объявил адепт.

Пациенты хором охнули и разом перевели взгляд на адепта в белом халате. Потом на плакат: «Зубы чистить надо чисто, чтобы не сердить дантиста», снова на адепта и, наконец, на Немо. Тот ощущал давление коллективного взгляда почти так же явственно, как и боль в разбухших деснах. Пациенты еще раз охнули и глубже вжались в кресла.

Адепт подошел ближе и приставил Немо пистолет к животу.

— Мистер Эвримен, — сказал он. — Я представляю собой силу неотвратимости. У вас один выход — сдаться. — Злобная усмешка тронула его губы. — Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Немо набрал в грудь воздуха. Ничего другого не оставалось.

Он со всей силы выдохнул прямо в лицо адепту. Того обдало (компьютерно сгенерированным) запахом годами не чищенных гнилых зубов. Адепт против воли поморщился. «Ну и вонища», — сказал он и отвернулся, пытаясь свободной рукою зажать нос.

Немо этим воспользовался. Пришло время канкана.

Он выбросил вперед правую ногу и ударил противника в пах. Удар был такой, что адепт подлетел в воздух. Второй удар пришелся адепту в солнечное сплетение и отправил того во впечатляющий полет.

Адепт налетел на медсестру и сбил ее с ног. Вместе они пролетели над регистрационной стойкой, пробили стекло и шмякнулись на землю этажом ниже.

Немо тяжело дышал. Рука по-прежнему болела, но ощущение победы приглушило боль. Он огляделся. Пациенты смотрели на него во все глаза.

Потом разом зааплодировали. Раскланиваться было некогда. Немо выбежал в коридор, преследуемый громом рукоплесканий.

О+|)=::

Он вбежал в комнату, где Клинити сражалась с двумя адептами.