Матрица÷Перематрица

— Спала? — переспросил Немо, потом, просто для уточнения, повторил: — Так-таки взяла и свалилась? И ты осталась совершенно голая?

Клинити кивнула.

— Но это же кошмар! — с чувством воскликнул Немо. — Совсем-совсем голая? В чем мать родила? Ужасно. — Его тон явственно показывал, как близко к сердцу он принял услышанное. Глаза заблестели — вероятно, от возмущения. — Прямо так взяла и свалилась?

— Программа отторгла ее, — сказала Клинити. — В некотором роде МакМатрица — как живой организм. Ее программной логике требуется некоторое время, чтобы заметить нечто внутренне чуждое, а потом она его просто стирает.

— А как же, — спросил Немо, пригибаясь со своей ношей, — насчет Шмурфеуса?

— Что насчет него?

— Ну, рост? Я про то, что здесь он значительно выше.

— Мы предпочитаем не касаться этой темы, — резко ответила Клинити, — чтобы не расстраивать Шмурфеуса.

— Все равно не понимаю. Если это временное изменение макматричной аватары, разве он не должен был уже уменьшиться до своего нормального роста?

— Шмурфеус — исключение, — сказала Клинити.

— Не понимаю.

Эта оказалось последней каплей. Клинити взорвалась.

— Твое дело не понимать! — Голос ее хрипел от напряжения. Она буквально согнулась под весом Шмурфеуса. — Твое дело быть Никем! Нулем! А ты ведь не ноль, верно? Ты просто обычная жалкая личность, как все в этом паршивом мире!

— Ой, — убитым голосом произнес Немо.

— Ты — слабак! — кричала Клинити. — Ты даже не держишь свою половину Шмурфеуса как следует — он оттягивает мне шею! — Извернувшись и крякнув, она выхватила Шмурфеуса у Немо и взвалила себе на спину.

— Прости, я не заметил, — прошептал Немо.

Однако Клинити было уже не остановить; словно некая внутренняя плотина прорвалась, и теперь ярость хлестала неудержимо.

— Между этими автомобилями не пройти! Адепты могут послать сюда еще миллион «пежо»! И пошлют! А единственный узел, через который мы можем выйти, — на той стороне.

— Может, нам обойти? — растерянно предположил Немо.

— Нет! — огрызнулась Клинити. — Не можем! Какую бы дорогу мы ни выбрали, ее запрудят «Пежо-308».

— А если мы попросим Тренька войти через другой узел?

— Поздно! Не понимаешь, что ли, адепты будут тут с минуты с минуту! Думаешь, мы сможем убежать от адептов, таща на себе бесчувственного Шмурфеуса? Нет. Если бы только добраться до узла! Но это невозможно. Все кончено. А знаешь, почему мы попали в этот переплет?

— Не знаю, — честно сознался Немо.

— Так я тебе скажу. Потому что кто-то не сумел вчера незаметно пройти мимо адептов. Не сумел стать Никем. Этот кто-то у нас, видите ли, Кто. Идиот, вот кто. Придурок недоделанный.

Немо, совершенно раздавленный, вжал голову в плечи.

— Прости, — запинаясь, выговорил он. — Мне очень стыдно.

Урчание моторов слилось в сплошной ритмический гул — фрр-фрр, фрр-фрр, фрр-фрр — тягостный саундтрек для унижения Немо. Дыхание выхлопных труб ерошило ему волосы. Разгневанное лицо Клинити казалось почти жреческим. Само небо как будто насупилось. Птицы летали в небе, словно поднятый ветром мусор.

Бесконечный поток машин, заунывное металлическое фрр-фрр, фрр-фрр.

За спиной у Клинити появился адепт, потом второй. Оба они — в черных сюртуках и цилиндрах — вышли из дверей клиники. Лица выражали мрачную решимость.

— Обернись, — сказал Немо. — У тебя за спиной адепты.

Однако Клинити словно не слышала. Она поправила бесчувственное тело у себя на плечах и сделала три шага в сторону почтового ящика — на мгновение Немо показалось, что сейчас она опустит Шмурфеуса в щель для писем.

— И угораздило же меня связаться с таким полным нениктошеством, — пожаловалась Клинити. — За что мне это наказание?

Немо понял, что надо действовать.

— Клинити! — крикнул он. — Клинити!

Он рванулся к ней, однако его колени ослабели от тягостного разговора. Он стоял на самой бровке и при попытке взять с места в карьер оступился. Нога подвернулась, и Немо, размахивая руками, соскочил на проезжую часть.

В мозгу четко, похоронным голосом прозвучало: «Ты умрешь. Сейчас ты узнаешь, что такое получить триста восьмым „пежо“ в копчик».

В попытке защититься от удара Немо сделал то, что сделал бы каждый на его месте: зажмурился.

Мгновение он стоял с закрытыми глазами.

Потом, очень осторожно, приоткрыл глаза самую чуточку. Совсем открыть их было бы чрезмерным риском. Однако даже из-под полуприкрытых век Немо увидел странное зрелище: автомобили неслись прочь, словно большие черные капли расплавленной пластмассы из исполинской промышленной машины. Идентичные габаритные огни уменьшались в размерах, идентичные антенны покачивались, идентичные номерные знаки мелькали один за другим.

Немо медленно обернулся. Зрелище бесконечного потока автомобилей, несущихся навстречу, заставило его снова зажмуриться. Однако через мгновение Немо отважился чуть-чуть разлепить ресницы и узрел то, что обычно видят лишь манекены на стендах по испытанию прочности автомобилей: «пежо» за «пежо» неслись ему навстречу.