Мастеровой. Магия и пули

— Мы не станем покупать у Франции оружие, — отпарировал военный министр. — Металлорежущие станки, оборудование для производства взрывчатки и пороха. Оно двойного назначения, можно заявить, что развиваем собственную химическую промышленность. А еще купим грузовики для перевозки войск и боеприпасов. В этом тоже нас не обвинить — России с ее огромными просторами нужен транспорт. Немцы, может, не поверят, но сказать им будет нечего. Их в Европе не поймут.

— Кредиты нужно отдавать, — сказал министр финансов. — Выплаты по ним тяжелым бременем лягут на экономику империи.

— В случае поражения в войне, нас принудят к репарациям, — возразил Сухомлинов. — И они встанут нам куда дороже, чем французский заем.

— Владимир Николаевич, — Георгий посмотрел на министра финансов. — Проработайте вопрос о займе. Сумму согласуйте с военным министерством.

— Значит, война неизбежна? — спросил министр.

— Нам не оставили выбора, — ответил царь. — Хотим мы или нет, войны не избежать. Германия готовится, и мы не должны отстать. Николай Петрович, — посмотрел на начальника Главного штаба. — Сообщите нам о ваших планах.

— В случае объявления войны Германией, Главный штаб предполагает следующие действия, — начал генерал Михневич. — Силою двух армий нанести стремительный удар по Кенигсбергу. Захватив город и покончив с сопротивлением, армии развернутся и ударят во фланг центральной германской группировки, которую в то время будут сдерживать в Белоруссии. Одновременно нанесет удар Южный фронт российской армии. Его цель — разгромить и заставить выйти из войны Австро-Венгрию. Справившись с задачей, войска повернут на север и ударят в южный фланг германских войск, поставив их в сложное положение. Германия запросит мира. Это если в двух словах. План Главным штабом проработан досконально и признан вполне осуществимым. Но понадобится помощь от союзников. Они должны тоже начать наступление. Это отвлечет значительную часть германских войск с наших рубежей.

— А союзники ударят? — спросил внезапно Сухомлинов.

— У нас с ними договор, — поспешил министр иностранных дел. — В случае нападения на Россию они вступят в войну с Германией.

— Объявить ее они объявят, — не сдался Сухомлинов. — А вот пойдут ли в наступление? Для чего французы строили линию Мессими? Не затем ли, чтоб за ней сидеть? У французского Генерального штаба разработаны планы наступления? Они собираются их выполнять? Что об этом нам известно?

— К чему это ваше выступление, Владимир Александрович? — нахмурился царь. — Что хотите сказать?

— Точно так же, как мы собираемся вывести из войны Австро-Венгрию, германцы могут пожелать сделать это с Россией. Пока союзники будут думать, что предпринять, навалятся на нас со всей мощью. А у нас войск на западном направлении недостаточно, подготовленных линий обороны нет. Мы не устоим.

— Что вы предлагаете? — спросил Георгий.

— Начать строить рубежи обороны. Объявить скрытную мобилизацию и перебросить в западные округа дополнительно несколько армий. Вооружить их и снабдить всем необходимым. Нам нужно выдержать первый удар, а потом будем думать о наступлении. Рано или поздно, но союзники подключатся.

— Это противоречит концепции маневренной войны, — возразил начальник Главного штаба. — А она ожидается таковой.

— Сколько Германия может бросить против нас штыков и сабель? — спросил Сухомлинов.

— Миллионов пять, — ответил генерал. — Если оголит западный фронт.

— Вы планируете разгромить пять миллионов в маневренной войне, да еще в короткий срок? — хмыкнул Сухомлинов. — В 1812 году Наполеон пришел в Россию с шестисоттысячной армией. Нам понадобилось более трех месяцев, чтобы справиться с врагом. У германцев будет против этого вдесятеро, да еще с тяжелыми пушками и пулеметами. Как их сходу победить? Я иллюзий не питаю. Как бы предстоящая война не продлилась годы. Вот к такой и следует готовиться.

— Николай Петрович, — обратился царь к Михневичу. — Каковы данные разведки? Готова ли Германия к войне?

— После инцидента на границе она ускорила подготовку, — ответил генерал. — Не скажу, что полностью уверен, но военных действий следует ожидать к началу лета.

— Примем на основу эту дату, — сказал Георгий. — Жду от вас соображений как нам отразить противника. Если он не нападет, что же, мы скажем: «Слава Богу!» Если все ж случится, то должны быть готовы. Каждый здесь присутствующий должен мне представить планы своих ведомств. Сделать это нужно, не затягивая. До свиданья, господа!

Царь встал и покинул зал для заседаний. Министры проводили его взглядами и стали собираться. К Сухомлинову подошел Михневич.

— Что на вас нашло, Владимир Александрович? — произнес с укором. — Отчего вдруг поменяли прежние воззрения? Вот откуда взяли про окопную войну? Не могу представить, чтоб Германия вдруг решилась бросить силы против нас. Главный враг для них французы.

— Много размышлял, Николай Петрович, — ответил Сухомлинов. — Совещался с умными людьми. И они сказали, что такое может и случиться. Нужно быть к нему готовыми.