Мастеровой

– Без вас был бы «кол», – успокоил Федор. – Отметки не беда, главное – свидетельство. Отнесу завтра на завод, назначат техником. Закажу себе мундир[83], стану важным человеком.

Он надул щеки, Соколова рассмеялась.

– Вы забавный, Федор Иванович. Жаль будет с вами расставаться.

– Не спешите! – сказал он. – Я зачем пришел? Цветы – это для зачина. Приглашаю в ресторан отметить замечательное событие. Мы славно потрудились и заслужили праздник.

– Почему бы нет? – согласилась Юлия. – Где, когда?..

Ресторан Федор выбрал тот же, где сидел с офицерами и их женами. В Туле он считался лучшим. Заказывать столик не пришлось – по случаю поста посетителей было немного. Мясных блюд не подавали, только рыбу, но зато ее было завались – на любой вкус. Федор заказал ее в большом ассортименте, а еще, по рекомендации официанта, бутылку крымского рислинга. От шампанского Соколова отказалась, заявив, что пить его в пост неуместно.

Стол находился рядом с эстрадой, вернее, пианино, место за которым пустовало. То ли по случаю поста, то ли исполнитель заболел. Этот столик Федор выбрал не случайно – предстоял сложный разговор. Подготовку к нему он провел по всем правилам искусства, обозначенных Другом. То есть щедро подливал Юлии вина, предлагал отведать блюда, а еще шутил и рассказывал анекдоты – приличные, естественно. Соколова смеялась и вытирала платочком заслезившиеся от веселья глаза. Решив, что момент наступил, Федор встал, подошел к пианино и откинул крышку инструмента. Сел на вращающийся табурет.

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала.
В расплавленных свечах мерцают зеркала,
Напрасные слова – я выдохну устало.
Уже погас очаг, ты новый не зажгла.
Напрасные слова – виньетка ложной сути.
Напрасные слова нетрудно говорю.
Напрасные слова – уж вы не обессудьте.
Напрасные слова. Я скоро догорю…[84]

Пел он негромко, только для нее, но, как и в прошлый раз, в зале наступила тишина. Посетители во все глаза смотрели на необычного исполнителя. И Федор не обманул их ожидания.

У вашего крыльца не вздрогнет колокольчик,
Не спутает следов мой торопливый шаг.
Вы первый миг конца понять мне не позвольте,
Судьбу напрасных слов не торопясь решать.
Придумайте сюжет о нежности и лете,
Где смятая трава и пламя васильков.
Рассыпанным драже закатятся в столетье
Напрасные слова, напрасная любовь.

Окончание песни публика встретила аплодисментами. Федор встал, поклонился и вернулся за стол.

– Какой чудный романс! – сказала ему Юлия. – Не знала, что вы замечательно поете. Слова красивые, но такие грустные!

– Подстать настроению, – ответил Федор.

– А чего вы грустите?

– Давеча вы сказали, что не хотите расставаться. Я с вами – тоже. Но учеба завершилась, встречаться далее нет законных оснований. Если только…

– Что? – спросила Юлия.

– Согласитесь стать моей невестой.

– Невестой? – удивилась она. – Я не понимаю: вы мне предложение делаете?

– Наполовину, – уточнил Федор.

– Как это наполовину? – изумилась Юлия.

– Предлагаю стать пока невестой. Объясню. Замуж за меня вы ведь не пойдете?

– Да, – кивнула Юлия, подумав. – Не готова. Вы хороший человек, Федор Иванович – добрый, умный и заботливый. Но я вас совершенно не знаю.

– Добавьте – не имею нужного статуса в обществе. Хоть и техник, но без чина. Следовательно, мещанин. Вы же потомственная дворянка. Вот стану офицером…

– Не так уж важно, – отмахнулась Юлия, – хотя вы правы. В нашем обществе сословие имеет значение. Но волнует другое. Вы таите в себе много тайн. Это пугает.

Пришел черед удивляться Федору.

– О каких тайнах речь?

– Ваша образованность, мастеровым не свойственная. Необычные способности. Вот вы протягиваете руку к ножу – и тот сам летит вам в ладонь.

– Вы об этом?

Федор глянул на приборы. Нож с вилкой взмыли над столом и повисли в воздухе.

– Да! – сказала Юлия. – Такое могут только родовые.