Мастера (сборник)

– С ним договориться нельзя, – сказал он. – Это маньяк, желающий только смерти. Даже если он приобрёл качества «топора», психология «отбойника» никуда не исчезла. Проще найти и…

Леденцов не договорил. «А ведь в него я превращаюсь, – подумал он, и спина вдруг стала холодной и липкой, – в мастера сглаза. В маньяка, желающего только смерти».

12

Занятия бизнесом взбодрили Емельяна Павловича, как своевременный душ Шарко. После всей этой чертовщины с поединками между суперменами, проблемы с кредитами и неплатежами только умиляли и бодрили. Первым делом пришлось позвонить новому губернатору. Тот даже поздравлений не дослушал.

– Все понял. Помощь нужна? Я, Палыч, друзей не забываю.

Через четверть часа все проблемы с кредитами развеялись в приятный дым с ароматом мяты.

С неплательщиками пришлось возиться гораздо дольше, да и результаты вышли не такие обнадёживающие. Но все равно Емельян Павлович чувствовал себя заново родившимся – хотя и проскочившим стадии прорезывания зубов и обучения ходьбе. Долг перед семьёй тоже был выполнен: каждый час Леденцов добросовестно бросал директорские обязанности и рисовал замечательное будущее жене и ребёнку.

Немного отравляло жизнь только то, что Леденцову-«топору» приходилось непрерывно бороться с Леденцовым-«отбойником». «Нужно как-нибудь с Иваном Ивановичем посоветоваться», – решил Емельян Павлович, отпирая дверь квартиры.

– Кормилец вернулся! – объявил он и тут же получил втык от жены за избыточную громкость.

Оказалось, что Юлька мирно спит уже три часа кряду. Это было настолько нетипично, что Леденцов заволновался.

– Нет, – упокоила его Катенька, – всё нормально. Просто хочет и спит.

– А я про вас думал, – шёпотом доложился муж. – Каждый час.

– Знаю. Иди на кухню, я даже еды тебе приготовила.

Пока Емельян Павлович наворачивал любимый гороховый суп, Катенька сидела напротив и любовалась. Стриженая головка покоилась на кулачках, как Земля на черепахе. Лёгкая гордая улыбка придавала ей сходство со свечой для организации интимного вечера.

– Ты на работу ходи, – неожиданно сказала жена, – так даже лучше.

Леденцов мысленно покачал головой. Оказывается, Катенька могла его в следующий раз и не пустить заниматься бизнесом.

– Я чувствовала, как ты нас… накрываешь. Это как такая тёплая волна. Когда ты дома, так не получается. Так что ходи. Главное, напоминатель не отключай.

Теперь Емельян Павлович покачал головой и в реальности. Как мало нужно закоренелой материалистке, чтобы удариться в мистику! Всего-то родить ребёнка.

– Слушай, – продолжила Катенька, и улыбку-свечу словно задули, – мне кажется, или тебе кто-то мешает? Ты как будто пробиваешься через что-то.

Конечно, Леденцову следовало соврать и успокоить. Вряд ли стоило рассказывать о своей постепенной трансформации в мастера сглаза, особенно после того, что он заявил про Гринева. Но врать мучительно не хотелось – да и почувствовала бы Катенька. Вот Емельян Павлович и выложил всё, что узнал от Портнова. Прямо над тарелкой остывающего горохового супа. Жена слушала внимательно и задумчиво покусывала нижнюю губу.

– А что будет, если вы друг друга не победите?

– Иван Иванович не успел объяснить, мне нужно было бежать тебя из больницы встречать.

Катенька погладила мужа по носу.

– Знаешь, – сказала она, – а сходи ты к Ивану Ивановичу. Выспроси все, ладно? Юлька сегодня спокойная, я справлюсь. Только суп доешь. И перед уходом ещё раз про нас подумай.

13

– Наконец-то! – Портнов даже прищёлкнул пальцами, когда Леденцов начал свои расспросы. – А я уж и не надеялся, что вы сами все поймёте. Боялся, что придётся вас подталкивать.

– К чему?

– К осознанию того, что пора уже учиться пользоваться своими умениями. Пора доказывать, что вы не только master, но и мастер.

Емельян Павлович прислушался к себе, пытаясь обнаружить осознание. Но Иван Иванович не давал опомниться, всё говорил и говорил.