master of loop

Одна молния была одинаково смертельна как для Сайласа, так и для всего мира, а его взмахи и толчки могли бы открыть рану в пространстве-времени, не говоря уже о человеческой плоти. Однако постепенно они стали немного длиннее. Королю становилось все труднее и труднее прикончить Сайласа, и последний медленно работал над тем, чтобы приблизиться к одетому в золото Королю, не умирая при этом.

Теория боя была проста: оба мужчины знали, что если Сайласу удастся достичь истинной дистанции рубящего удара меча, король умрет. Все дальние атаки в мире были просто средством для фехтовальщика приблизиться, в то время как магу приходилось постоянно держаться на расстоянии, уничтожая бессмертного человека.

И эти истории разыгрывались снова и снова: двое мужчин боролись во владении смерти, атаки, которые в мгновение ока уничтожили бы смертность человека, регулярно проносились мимо мертвых полей. Это была сцена, которую могли запечатлеть только бессмертные глаза, и история, которая никогда не будет известна.

Сайлас упал на колени, его правая сторона была полностью уничтожена, последнее сердце истекло кровью. Наконец он приблизился на двадцать футов — достаточно, чтобы почувствовать конец. Король стоял неподвижно, тяжело дыша, в ужасе глядя на умирающего. Он был наделен благословением Путешественника, силой, превосходящей даже силу Бога, но он все еще начинал колебаться. Что бы он ни делал, какие бы сценарии ни прокручивал в голове, как бы хорошо он выполнял свои планы… все пошло наперекосяк. Все рушилось на его глазах, бой за боем.

Он знал, что он ничего не мог сделать, чтобы избежать судьбы. Однако все, чего он хотел, — это продлить это время. Чуть-чуть дольше. Еще один день, чтобы почувствовать, каково быть освобожденным от цепей. Но те дни… они подходили к концу.

«… возможно, это была моя последняя победа», — сказал король с торжественным взглядом.

- Возможно, - ответил мужчина, улыбаясь. “Почему? Ты разочарован?”

— Нет, — покачал головой король. “Противоположный. Я почувствовал то, за чем гнался всю свою жизнь, пусть и ненадолго. Я ни о чем не жалею.”

«На что это похоже?»

“Что?”

«Не жалея».

«…у тебя есть сожаления?»

«Их целая гора», — сказал мужчина. «Если бы я был способен на смерть, я был бы потерянным гулем, преследующим этот мир, по крайней мере, несколько вечностей».

— И все же вы зашли так далеко, — сказал король после короткого смешка.

«… и все же я зашел так далеко». — сказал мужчина, глядя на темное облачное небо.

— Вы все еще думаете, что ваша жизнь здесь вела по неизбежной линии?

«… не так ли?» — спросил мужчина. «Я имею в виду, что я проехал несколько боковых дорог здесь и там, но это было лишь кратковременное отвлечение».

«Я бы никогда не стал драться с тобой», — сказал король. «Я просто наклонил голову вперед, чтобы ты мог ее отрезать. Я ни разу, даже на мгновение, не подумал, что ты станешь достаточно сильным, чтобы соперничать со мной.

«Конец истории важен», — сказал король. «Но его постоянство… обманчиво».

— Нет, я понимаю, — слегка усмехнулся мужчина. «Я не ожесточен. Я не злюсь. По крайней мере, больше нет. Просто сожалею о том, что слепо бродил по этому миру бесчисленное количество лет, прежде чем, наконец, мой айкью вырос до уровня, превышающего температуру в комнате.

“… это хорошо. По правде говоря, мы с Ли не слишком много думали о тебе до того, как все это началось. Мы не предполагали, что сможем изменить жизнь кого-то настолько радикально, что его разум сломается. Все, о чем мы могли думать, это наш мальчик, это место – как воплотить все это в жизнь».

«Как, черт возьми, ты вообще заставил «Вояджер» помочь тебе?» — спросил мужчина.

«Это была наименее трудная часть», — усмехнулся король. «Путешественники помогают тому, кто просит. Но лишь немногие готовы платить такую цену».

— Итак, какова была ваша цена?

— …Увидимся в следующий раз, Сайлас.

«Это ужасно?» мужчина улыбнулся и взорвал свое угасающее сердце. «Что бы ты ни сделал, я сделал еще хуже».

Сайлас сидел на вершине одиноких, заснеженных стен замка, спрятанного глубоко на зимнем севере. Тишину прерывал лишь жужжание и завывание фьордских ветров, выполняющих свою вечную, непрерывную миссию. Он молча выпил довольно сладкое вино, сердце его было спокойным морем. Он понял, что это будет последний раз. Последний путь на юг.

Многие и все обстоятельства привели его сюда, за годы, которым он давно уже потерял счет, и через несколько месяцев до того, как написать последнюю букву истории, которую он был призван написать. И все, что он чувствовал, было… спокойствие. Хотя история, которую он был призван написать, заканчивалась, он знал, что его история только начиналась.

«Есть ли там место для еще одного алкоголика?» его губы изогнулись в улыбке, когда он оглянулся. Аша стояла внизу, глядя на него снизу вверх.

— Всегда, — поманил он, когда она поднялась наверх и села рядом с ним. «Когда ты стал алкоголиком?»

— Ты имеешь в виду, когда ты сделал меня алкоголиком?

— О, так теперь мы обвиняем меня?