master of loop

“Похоже, ты считаешь, что Ритуал важен”, — сказал Вален. “Это не так. Никто от меня ничего не ждал. Это просто… это просто одна из семейных традиций. Они есть в каждой семье. Просто наша немного отличается”.

“Когда ты начал замечать, что люди ведут себя по отношению к тебе по-другому?”

“Я… я не делал этого”, — сказал Вален. “Все произошло за несколько дней, от презрения до изгнания. Я говорю тебе — моя Струна не имеет к этому никакого отношения. Может быть… может быть, ты просто неправильно расслышал моего лорда-отца? Или неправильно истолковал его слова?”

“Завтра утром”, — сказал Сайлас. “Аша, ты и я отправимся в экспедицию на запад, в горы. Там есть место, которое никто из нас не смог понять, но ты сможешь”.

“Ага. Ага. Ты понимаешь, что это невозможно?” сказал Вален, думая, что Сайлас шутит.

“Я понесу тебя на своей спине”, — ответил Сайлас, смертельно серьезный. “Я чертовски устал от того, что этот мир снова и снова берет меня на мушку, раскрывая секреты, которым тысячи лет. У меня будут ответы. Все это, похоже, уходит корнями в эпоху Империи и даже дальше, в те времена, когда Боги и Люди впервые установили те поганые отношения, которые у них в итоге сложились. Это причина трений, которые живут и по сей день. И, похоже, все это выливается в неизбежную, пробивающую до костей войну. Если мы хотим быть впереди в этой войне, мой юный принц, мы не можем идти в нее вслепую. Твой Дар, Струна, магия, называй это как хочешь — что-то врожденное — это то, что заставило твоего отца изгнать тебя, заставило его объединить нас и заставило его пожертвовать благополучием всего королевства в обозримом будущем в надежде, что ты унаследуешь его пепел и превратишь его в феникса. Итак, эта твоя магия — нам нужно понять. Что делает тебя настолько уникальным, что ты можешь унаследовать пепел и превратить его в золото”.

Глава 153. Принц, предсказанный

Ветры дули холодные и резкие, их прикосновение напоминало царапанье ножа по коже. Они были неумолимы, лишены эмоций, рассекая мир в своем собственном темпе. Вален часто слышал эти ветры, но всегда из уюта стен замка — особенно в последнее время. Для него ветер был успокаивающей мелодией глубокой ночью, которая прогоняла демонов и позволяла ему поспать несколько часов. Однако эта мелодия стала мрачной и терпкой — ведь даже покрытый несколькими слоями шерсти и кожи, сидя на спине человека, который, казалось, горел, он все еще чувствовал холод.

Больше всего пострадали его щеки, но он не мог высказать недовольство; в конце концов, там была женщина, идущая одна, которую, казалось, совершенно не беспокоила погода. А еще был Сайлас — мужчина, который шел, одетый так легко, словно сейчас было лето, и нес на спине Валена, рядом с несколькими сумками и ранцами с припасами. Это было странно, подумал Вален. Он все еще помнил Сайласа, когда впервые встретил его — тощий, странный человек, похожий скорее на книжного червя, чем на солдата. Однако все изменилось. Теперь он висел на плечах широкого гиганта, который, казалось, мог поднять валун и зашвырнуть его на милю в высоту.

Они часто делали перерывы — каждые три часа — но не потому, что кому-то из них требовался отдых. Все это было ради него. Ведь даже несясь, он уставал и страдал. И ему было больно. Часто ему хотелось закрыть глаза и погрузиться в дрейф, но зябкий, пронизывающий до костей холод не позволял ему этого. Он прижимался к огню и хотел прыгнуть в него, но его останавливали лишь внимательные глаза Пророка.

Вален понял, что даже спустя несколько дней пути они почти не разговаривали. В основном это была сухая проверка запасов и состояния. И женщина, и пророк казались целеустремленными в своем стремлении к чему-то — а Вален оставался в неведении. Он не знал, зачем его везут и куда. Он знал, что это как-то связано с его Струной — крошечной частицей магии, которую боги приписали ему при рождении, — но даже после того, как он неоднократно говорил Сайласу, что Струна ничего не стоит… Пророк не слушал его и не заботился об этом.

Поэтому ему оставалось только молчать и проглатывать свои мысли. Если отбросить все остальное, он доверял Сайласу, возможно, больше, чем всем мужчинам и женщинам в его жизни, вместе взятым. Это доверие выходило за рамки слов и вспыльчивости; оно было таким, которое превосходило логику и разум, и казалось врожденным, как будто было всегда. Как доверие не обманутых детей к своим родителям. В этом тоже было нечто подобное, Вален знал — Сайлас, хоть и был ухмыляющимся дураком по своему выбору большую часть времени, был намного старше Валена. Во многих отношениях, чувствовал Вален, Сайлас был старше своего возраста. И он научил его многим вещам — и все эти вещи Вален хранил близко к сердцу.