master of loop

“Да!” Сайлас ответил тем же. “Я… я немного смущен, но… можно ли… можно ли заплатить трудом? Я… Может, я и не выгляжу так, но я могу поднимать вещи. И моя жена очень хорошо готовит”. К счастью, на Сайласе была довольно мешковатая одежда, поскольку именно в такую он собирал больше всего вещей, когда они отправлялись в горы. Иначе другие уже давно могли бы раскусить его ложь.

“Конечно, конечно. Здесь всегда есть работа, которую нужно делать”, — продолжал улыбаться мужчина. “Боюсь, однако, что мы не нуждаемся в поваре”.

“Хм?”

“Но для твоей жены есть другая работа”.

“Например?”

“Ну, хм. Она ничего особенного, но бордель…” Прежде чем старик успел закончить фразу, Сайлас протянул руку, схватил его за горло, дернул вперед и ударил головой о стойку. Другие еще не успели осознать, что произошло, когда Сайлас поднял кровоточащую голову старика и еще крепче схватил его за горло, пока не стало ясно, что тот задыхается.

“Как насчет того, чтобы отправить тебя в бордель?” — исчез плавный и возбужденный голос, вместо него прозвучал холодный и безэмоциональный. “Я уверен, что кто-нибудь там получит удовольствие, увидев, как старик засовывает себе в задницу железную трубу”.

“Какого черта ты делаешь?!”, — тут же проснулись остальные, вставая и доставая оружие.

“Опусти трубку”, — холодный и фригидный голос Сайласа, по сравнению со смертельной атмосферой, которую он источал, мгновенно заставил комнату замолчать. Даже старик, который еще мгновение назад хныкал, замолчал. Опыт десятилетий подсказывал ему, что если они скажут что-то или сделают хоть одно неверное движение… все в комнате умрут. “Сегодня у меня очень снисходительное настроение. Итак, ты скажешь этим безмозглым болванам, чтобы они убирались, а мы с тобой побеседуем за парой рюмок. Надеюсь, к тому времени, когда эти придурки вернутся с новыми цифрами, мы уже закончим, и я смогу использовать их, чтобы размять мышцы. Что скажешь?”

“Х-хорошо”, — пробормотал старик, откашливая полный рот крови. “Карабкайтесь, вы все! Слышите меня? Уходите! И не возвращайтесь!” Хотя он знал, что его предупреждение останется без внимания, он все же надеялся, что оно подействует хотя бы на некоторых из них. Через несколько секунд весь бар опустел, кроме Сайласа, Аши, старика и, как ни странно, женщины, которая привела их сюда.

“…Вы двое не похожи друг на друга”, — прокомментировал Сайлас, отпустив старика, который тут же отпрянул назад. Женщина бросилась к нему и стала осматривать рану, пока Сайлас доставал из-за стойки эль для себя. “Он взял тебя под свое крыло? Спас тебя, когда ты была ребенком?”

“Кто ты такой?!” — гневно спросила она. Хотя было видно, что она хотела достать кинжал, висевший у нее на поясе, старик остановил ее.

“… Ты не можешь использовать этот тон со мной, сука”, — предупредил Сайлас. “Если ты хочешь, чтобы твоя голова по-прежнему была на твоей шее, ты заткнешься на хрен и дашь взрослым поговорить. Поняла?”

“Ты…”

“Поняла?!”

“Она поняла, она поняла!” — быстро воскликнул старик.

“Хорошо”, — холодная атмосфера Сайласа резко исчезла, как будто ее и не было. Внезапная перемена в отношении шокировала и старика, и женщину, хотя Аша, казалось, совершенно не пострадала. В конце концов, она уже видела его таким. Вместо этого, предоставив ему говорить, она налила себе вина и медленно потягивала его. “А теперь давайте поболтаем”.

Глава 137. Песни столицы

Фрейер прожил долгую жизнь — это было особенно впечатляюще, если учесть, что он был связан с плохой стороной закона с тех пор, как был маленьким мальчиком, промышлявшим воровством в районе Душистых. Большинство таких мальчишек и мужчин, как он, умирают совсем молодыми или попадают в плен и отправляются на тяжелую работу в шахты и другие лагеря, но ему каким-то образом удалось избежать всего этого и вырасти из никого в довольно уважаемого посредника.

Его основной задачей было налаживание связей между различными группами в городе и за его пределами и управление торговыми каналами вдали от посторонних глаз. Для этого ему пришлось научиться читать людей и ситуации лучше, чем все, кого он знал, поскольку от этого зависела его жизнь. И все же… он потерпел неудачу. Впервые за последние десятилетия он потерпел полный и абсолютный провал. То, что он видел, и то, что видели все, были два невинных деревенских человека, которых можно было продать за приличную цену — особенно девушку — но то, что они получили, была толстая бетонная стена, которая прижала их обратно к земле.

Хотя мужчина сказал, что у них будет разговор, вместо этого он полностью игнорировал его и, казалось, немного дразнил женщину за выпивкой. Они с Лайлой несколько раз обменялись взглядами, и хотя она, казалось, все еще хотела попробовать себя в роли мужчины, Фрейер непрерывно твердил простое “нет”.

“Итак, тебе наконец удалось убедить ее успокоиться?” — внезапно переключив свое внимание на них двоих, с улыбкой спросил мужчина.