master of loop

Сайлас выпал из реальности на мгновение, прежде чем прийти в себя. Агнес, однако, продолжала смотреть, ее челюсть отвисла, заставив Сайласа схватить ее за руку и оттащить в сторону, за один из зубчатых шпилей, выступающих из вершины горы, прячась за укрытием. Хотя она вскрикнула от шока, но тут же пришла в себя, осознав всю тяжесть того, что они только что обнаружили.

“Ты кого-нибудь видела?” спросил Сайлас.

“Н-нет, ты?” — заикаясь, ответила она.

“Нет”, — сказал он, сделав глубокий вдох и еще один взгляд. “Просто… деревья и руины”.

“И озеро”.

“Да, озеро”.

“Что это за место?” — спросила она.

“О, я не знаю, зал отдыха эльфа Леголаса?”.

“Что?” — она странно посмотрела на него.

“Ничего, я не знаю”, — усмехнулся про себя Сайлас. “Что бы это ни было… ну, я уверен, что только боги знают об этом месте”.

“Может… может, нам стоит пойти проверить?” — любопытство читалось в ее глазах, и даже Сайласу захотелось бросить осторожность на ветер и помчаться вниз. Однако он все же смог сдержаться.

“Нет”, — ответил он. “Мы подождем пару дней и посмотрим, нет ли за это время какого-нибудь движения. Если руины мертвы, как кажутся, мы спустимся вниз, чтобы взглянуть на них поближе”.

“…” Агнес замолчала и откинула голову в сторону, снова посмотрев на озеро, ее глаза сияли.

Сайлас откинулся назад и достал последний кувшин вина, сделав несколько глотков. Он ожидал многого, но настоящее поселение — или хотя бы его остатки — было далеко внизу списка. В лучшем случае он рассчитывал найти следы людей либо на вершине горы, либо на пути к ней. Однако, поднявшись на нее, он уже знал, что кто бы ни раскапывал мертвецов в направлении замка, нигде на западе его не было.

Мало того, что местность была безумной, так еще и ни один человек — одурманенный магией или чем-то еще — не смог бы продержаться дольше дня. Даже он, который мог эффективно принять меч на свое брюхо и пуститься в пляс с этим самым мечом в качестве партнера, чувствовал подъем. Если бы ветер был более суровым, а температура — более низкой, даже он умер бы, не закончив подъем.

Несмотря на это, открытие, подобное этому… было грандиозным. По крайней мере, он так думал. Но, опять же, насколько он знал, большинство, если не все, подходящих “игроков” уже знали об этом месте и оставили его безлюдным по уважительной причине. Тем не менее, он решил склониться на сторону оптимизма, даже если это было плохой идеей.

День — настоящий день, когда их греет солнечный свет — потихоньку начал проходить. Хотя солнечное тепло все еще не могло притупить холодную температуру, они уже танцевали вокруг нуля, а не десятков и десятков ниже него в горах. Даже когда наступила ночь, стало лишь немного холоднее, а не нежизнеспособнее. И все же оба они сидели, укутавшись в три одеяла, бок о бок, поскольку это стало своего рода инстинктивным ритуалом.

“Я тут подумала”, — сказала она. “Может быть, это похоже на затерянный город какой-нибудь древней цивилизации? Может быть, даже более древней, чем Империя?”

“Может быть”, — сказал Сайлас. “Может быть, просто может быть, это даже дом маленьких фейри, или, может быть, фей, или, может быть, духов…”

“О, заткнись”, — она легонько толкнула его локтем. “Почему ты всегда должен урезать фантазию?”

“Я просто не хочу, чтобы ты плакала, когда это окажется чем-то обыденным”.

“Ты думаешь, у него есть шанс быть обычным?” — насмехается она. “Что бы это ни было, оно существует в окружении неуживчивого и непобедимого. Оно старое, Сайлас. Должно быть. Может быть, даже старше этих гор”.

“… Хорошо, да, не только твоя наивность напоминает мне ребенка”, — сказал он. “Это еще и твое воображение”.

“О, тише. Ты хотел бы, чтобы твой разум не был изъеден реальностью вещей и чтобы ты мог видеть мир таким чудесным, какой он есть”.

“Я вижу мир таким, какой он есть”, — сказал он, откусывая кусочек черствого хлеба. “Большинство мечтаний умирает, а самые захватывающие вещи проходят в мгновение ока, и мы остаемся со скучной и обыденной повседневностью. На самом деле, именно это я люблю больше всего”.

“Скучное и обыденное?” Она посмотрела на него, его взгляд был устремлен вдаль.

“Да”, — кивнул он. “Что плохого в скучном и обыденном? Это предсказуемо. Комфортно. Оно обнимает тебя, согревает и любит. Оно не пытается довести тебя до сердечного приступа, не заставляет делать то, что тебе неприятно, и ты просыпаешься каждый день, точно зная, чего ожидать”.

“Но… ты… ты знаешь, чего ожидать”, — сказала она.

“Какая ирония судьбы, что мне приходится объяснять это гребаному пророку, не находишь?”.

“Но… но в том-то и дело! Мне снятся вещи, о которых я ничего не знаю, Сайлас”, — сказала она. “До того, как я стала жить с тобой, каждый день… каждый день был таким, как ты описал. Скучным. Предсказуемым. Одинаковым. Большинство лет туманны и забыты. Как ты можешь говорить, что тебе нравится такая жизнь?”.

“Ну, в основном потому, что такая жизнь не предвещает нам восхождения на смертоносную гору и прочих приключений, от которых у нас кровь идет из мозгов”, — сказал он. “Да ладно. Разве тебе не надоело умирать, куда бы мы ни пошли?”.