Мастер-класс

— Ты вполне успеешь это сделать. После завтрака. Мы к десяти утра уже будем дома.

Этого Алекса я просто ненавижу. Он врач, партнер Малколма по теннису и большой сластолюбец. Бывая у нас дома, он всегда так смотрит на меня, словно съесть хочет.

— Но я не хочу с ним встречаться, — сопротивлялась я, тщетно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку.

Твердая рука Малколма стиснула мое плечо. Голос его звучал холодно.

— Меня это не интересует. Ты позавтракаешь вместе со мной и Алексом, а затем мы весь день проведем с девочками. Весь. — Он помолчал, затем кисло улыбнулся и сказал: — А знаешь, я ведь запросто могу с тобой развестись. — И он щелкнул в воздухе пальцами. Этот необычный для него звук в просторной, не слишком нагруженной мебелью комнате прозвучал как-то особенно хрустко, словно Малколм с легкостью что-то сломал. Добавлять какие-либо слова ему, собственно, и не требовалось; вовсе не обязательно прибегать к штампам «мать-одиночка», «единственный кормилец» или «понижение Q-статуса». Левая рука Малколма по-прежнему тяжело лежала у меня на плече; правой рукой он закрыл крышку компьютера. Дискуссия была закончена.

Было уже два часа ночи, когда мы, направляясь по коридору к себе в спальню, прошли мимо комнат Энн и Фредди, и я услышала, что из-за каждой закрытой двери доносится тихий плач.

Глава двадцать вторая

Не знаю, куда делся этот уик-энд.

Говорят, время постоянно, устойчиво и всегда движется с одной и той же скоростью. Только это наглая ложь. Каждому ребенку известно, как медленно течет время в предрождественские дни; любая невеста скажет, что во время свадебного торжества время прямо-таки неслось вскачь. Каждая мать знает, как незаметно пролетают годы, следующие за рождением ее ребенка. Младенец в восемь фунтов весом невероятно быстро начинает весить сорок фунтов, а потом и сто. Ах, если бы малыши могли хоть немного помедлить и не расти до тех пор, пока не состарится их игрушечная лошадка, как в известной рождественской песенке!

Чемодан Фредди казался мне совсем легким, но, когда она сама попыталась его поднять, мускулы у нее на руках сильно напряглись.

— Ты лучше его кати, детка, — сказала я и вытянула ручку чемодана во всю длину. Его колесики задребезжали по деревянному полу, и мне показалось, что ударил гром небесный.

Энн, заметив, какое у меня стало лицо, тут же перехватила инициативу и принялась показывать сестренке, как удобней катить чемодан. Свой айпад она выключила еще в субботу, и с тех пор я ни слова не слышала ни о том, у какого мальчика какой Коэффициент, ни о грядущей вечеринке. Да Энн вообще о своих делах словно позабыла и весь уик-энд буквально не отходила от сестры, и мне от этого в определенном смысле становилось только хуже.

Малколм, совершив щедрый отеческий жест, в понедельник отправился на работу с опозданием и на прощанье обнял Фредди, поцеловал, погладил по голове и ласково посоветовал:

— А теперь просто будь хорошей девочкой, учись хорошенько, и мы непременно приедем тебя навестить на Рождество. Договорились?

Если судить по тому, как он все это преподнес, можно было подумать, что мы отправляем свою младшую дочь как минимум в закрытую элитную школу в Швейцарии.

— Да, папа, — пролепетала Фредди, но печальное выражение ее глаз отнюдь не соответствовало той застывшей улыбке, которую она словно наклеила на лицо. Вид у нее вообще был как у испуганной собаки.

Настенные часы в гостиной пробили половину седьмого, и им тут же откликнулись айпад Энн и будильник на кухне; каждый механизм по-своему издавал для нас сигналы-предостережения. Энн нехотя вскинула на плечо рюкзак и медленно двинулась к входной двери. Сегодня, когда она вернется домой, ее семья будет состоять всего лишь из трех человек, и она это отлично понимала. А потому вдруг остановилась и заявила:

— Что-то я себя неважно чувствую сегодня. — Серебряный автобус уже ждал на улице, и голос пресловутого «фембота» вовсю сзывал припозднившихся учеников: Ученики Серебряной школы имени Давенпорта! Даю последний сигнал. Автобус Серебряной школы готов к отправке. Последний сигнал для учащихся Серебряной школы имени Давенпорта…

— Энн, — только и сказал Малколм, глянув на дочь, и одного этого слова оказалось достаточно, чтобы вытолкнуть ее из дома.

А мы продолжали ждать. Вот уже и зеленый автобус появился в дальнем конце улицы. Фредди, не отрываясь, смотрела на него из окна и молчала. К счастью, теперь нам оставалось подождать совсем немного.

— Пора, Фредди, — сказала я, и мы вместе вышли на крыльцо. Фредди, сгорбившись, сосредоточенно рассматривала каждую трещинку между кирпичами на тропинке, ведущей от нашего дома к дороге.