Мастер-класс

На этот раз я ухитрилась продержаться значительно дольше пяти минут. Ковыряясь заколкой в замке, я настороженно прислушивалась, ловя каждый подозрительный звук, но пока что слышала только лай собак или звон утренних воскресных колоколов. Когда я поняла, что снова лишилась сил, мое материнское «я», так и не дав мне отдохнуть, велело немедленно предпринять новую попытку. Это мое «я» командовало мной, как ротный не в меру развеселившимися новобранцами. Попробуй еще раз, давай, вставь эту гребаную заколку в замок! Но все мои попытки, увы, ничем не увенчивались. Это было безнадежно. Если и на этот раз чертова дверь не откроется, я лягу и немного отдохну. И будь он проклят, этот материнский голос.

Но замок, щелкнув, открылся. Всего одно последнее, победоносное движение — и ура-ура-аллилуйя! Ожидая сопротивления, я вылетела в резко распахнувшуюся дверь и ударилась плечом о противоположную стену коридора.

Я была свободна! Я выбралась из темницы!

Но меня в моем доме больше не было. Совсем. Ни свадебных фотографий, ни тех фотографий, где я с девочками, ни стопок адресованных мне писем, ни телеграмм, ни старых списков покупок — ничего, свидетельствовавшего о том, что здесь когда-то жила Елена Фишер Фэрчайлд. Оказалось, что это очень странное ощущение — понять вдруг, что тебя как бы и нет. Что ты больше не существуешь. Когда я с невероятным трудом поднялась по лестнице и добралась до кабинета, то сразу увидела, что и там все мое куда-то исчезло. Ну это ладно. Мне ничего моего и не было нужно; мне было нужно кое-что, принадлежавшее Малколму.

Я выдернула шнур из розетки, схватила его лэптоп и бросилась вниз, даже не заглянув в комнаты Энн и Фредди. Впрочем, слово «бросилась» не слишком годилось для той черепашьей скорости, какую позволяли мне развить мои ослабевшие ноги. Я все же добралась до спальни, чтобы прихватить с собой ту растрепанную книгу и ручку Мелиссы, которую спрятала в подушку еще в пятницу вечером. Мне страшно хотелось здесь и остаться, лечь отдохнуть в этой мягкой постели, подушка меня так и манила, но я, заглушив в себе это желание, снова поспешила вниз, на кухню, к тому ящику, в который мы обычно сваливали всякий «мусор»; там же всегда хранились и запасные ключи.

Пожалуйста, господи, — молилась я, — пусть ключи от моей «Акуры» окажутся на месте! Я душу готова продать за то, чтобы сейчас их заполучить. Я старалась не думать о том, что, наверное, давно уже продала свою душу и теперь у меня ничего не осталось для заключения каких-либо сделок.

Ключи были в ящике.

Через тридцать секунд я выбралась из дома через заднюю дверь, и ноябрьский холод, словно карающая десница, сразу ударил меня в лицо; голые руки и босые ноги мгновенно заледенели. Я бросила вещи на переднее сиденье «Акуры», плюхнулась туда сама и попыталась все же заключить очередную сделку с судьбой, не особенно рассчитывая, что «Акура» сразу заведется. Когда же она негромко заурчала, возвращаясь к жизни, я включила задний ход и осторожно выбралась на подъездную дорожку, но в последнюю секунду успела услышать, как в доме отчаянно завопила сигнализация.

Глава шестьдесят восьмая

Если повернуть направо, то буквально через несколько мгновений я оказалась бы перед домом Сары Грин. А если налево и потом добраться до Чейн-Бридж-роуд, то там возникнет необходимость нового выбора: направо больница, налево центр города. Мой мозг мучительно взвешивал все «за» и «против».

Сары Грин может дома и не оказаться. И даже если я подъеду к самому дому, то все равно не пойму, где она: свой автомобиль Сара с поистине редким педантизмом загоняет в гараж. Но если Сара дома, то никаких проблем у меня не возникнет. Если же нет, то я просто зря потрачу время, которого у меня практически не осталось.

Потому что я не знаю, где сейчас Малколм.

Возможно, я буду отсутствовать час, а может, и всего десять минут. Возможно, я поставлю машину чуть дальше по улице. Мне нужно кое-что сделать и получить кое-какие документы. Но я все время буду поблизости. На тот случай, если вдруг тебе понадоблюсь.

В общем, я решила свернуть налево, к Чейн-Бридж-роуд, и там заново начать процесс выбора. Направо — больница, а значит, необходимые антибиотики, болеутоляющее, постель, сон. Налево — деловой центр, газеты, скандал, дочь.

Я мучительно пыталась принять решение, но никак не могла понять, чего же я хочу больше.