Мастер-класс

И передо мной стали возникать безобразные картины. Я видела того толстяка-охранника из школы № 46. Видела, как поворачивается ключ в замке, как вываливаются из гнезд крепежные болты. Видела, как шагают по деревянным половицам тяжелые черные ботинки. Видела, как толстые грязные руки судорожно расстегивают молнии и пуговицы…

И слышала ужасные звуки: хриплое звериное рычание и тоненький жалобный голосок, слабое «нет!», смолкшее, когда потная ладонь накрыла девичий рот; слышала шуршание простыней и резкий звук пощечины, после которого все словно замерло.

Я слышала эти «нет», «НЕТ!» и «НЕТ!!!». А потом не стало слышно ничего. До меня доносились лишь заглушенные подушкой стоны и то единственное слово, которое каждый произносит, когда ему становится совсем уж невмоготу. Мама! Мамочка! Нет, не «боже мой», не «дух святой», а мама.

Только мама может спасти. И тогда я вдруг услышала свой собственный голос, не только оживший, но и ставший гораздо сильнее: Не смейте! Не смейте прикасаться к моей девочке!

Проснувшись, я сразу почувствовала, что у меня болит все тело. Прямо в глаза мне било яркое ноябрьское солнце, и я прищурилась. На прикроватном столике по-прежнему стоял поднос с той же книгой и кроссвордом, но на нем появилась очередная бутылка воды, а вместо киша — холодный сэндвич с жареным сыром. Откуда-то снаружи доносился звон церковных колоколов, и я догадалась, что наступило воскресное утро.

Значит, я проспала — или пробыла без сознания — шестнадцать часов подряд.

Наверное, можно было бы даже попытаться решить этот кроссворд — все-таки возможность отвлечься. Но нет. Слишком много умственных усилий. Я взяла в руки книгу Стайрона и решила немного почитать. Начало там, по крайней мере, не депрессивное, и, возможно, я перестану думать о том, что я заперта в этой комнате, тогда как весь остальной мир одевается, готовясь идти к воскресной службе, и предвкушает вечеринки с шампанским.

Стайрон так и остался лежать у меня на коленях, потому что мне снова потребовалось время, чтобы прийти в себя. Кто же мог знать, что столь простое действие отнимет у меня столько сил? Протянуть руку, взять книгу, положить ее себе на живот — каждое из этих движений буквально высасывало из меня энергию, а ее у меня и так почти не осталось.

Наверное, я умираю, подумала я. Нет. Процесс умирания длителен и пассивен. А меня явно кто-то активно убивал.

Пересохшая резинка, которой была скреплена книга, лопнула со щелчком, как только я попыталась ее снять. Ничего удивительного — столько лет она выполняла свою нелегкую работу, удерживая выпадающие страницы. Мне давно следовало купить новый экземпляр и подарить его Энн, как только она сказала, что хочет почитать Стайрона. Да и ладно, мне все равно лучше сейчас еще немного поспать.

Нет уж, ничего не лучше! Это снова зазвучал голос моего материнского «я», который я уже начинала ненавидеть.

Я принялась рассматривать свою старую книгу, которая уже и книгой-то быть перестала. У нее даже корешок развалился от старости, разделив ее на два отдельных томика, и, похоже, кое-каких страниц в середине не хватало — они выпали, и в образовавшуюся впадину, где когда-то было самое сердце истории Стайрона, кто-то вставил новое сердечко: маленькую записку.

У меня перехватило дыхание. Но мое материнское «я» не позволяло мне расслабляться.

Соберись, Эл, не спи, читай!

Я прочла записку Энн пять раз, и каждый раз это вызывало новый поток слез.

Мам, папа заставил меня написать ту чушь. Прости. Я кое-что подсмотрела в его компьютере. Надеюсь, ты тоже сумеешь это найти и вернешь Фредди назад. Я люблю тебя.

Энн

Вот ведь ублюдок! Нет, слово «ублюдок» для моего мужа теперь явно слабовато.

К записке Энн был прикреплен клочок бумаги с цепочкой каких-то букв и цифр. Шифр. Тот самый ключ к содержащейся в его компьютере информации. Но проблема в том, что сейчас мне в первую очередь был нужен совсем другой ключ, металлический, способный отпереть эту проклятую дверь и выпустить меня отсюда. А еще мне срочно требовалось новое тело, которое не испытывало бы ни боли, ни тошноты, ни озноба и не покрывалось бы каждую минуту потом. А пока что я напрочь застряла в спальне, имея на руках пароль к лэптопу Малколма и даже раздобыв распроклятую заколку, которой так и не смогла воспользоваться. И я принялась за работу, очень надеясь, что как можно дольше не услышу знакомого урчания автомобиля на нашей подъездной дорожке.