Мастер-класс

Впрочем, Алекс сумел даже маленький сюрприз мне устроить. Я поужинаю наедине с Фредди несколько раньше обычного времени. И действительно, за столом больше никого не было, только мы вдвоем. Ну и, разумеется, сам Алекс, который очень старался, чтобы наш с Фредди разговор касался только самых обычных вещей. В целом ужин прошел легко. Тяжело стало, когда наступил момент прощания.

— Ничего, девочка моя, мы скоро снова с тобой увидимся, — приговаривала я, гладя ее по спине и как бы убаюкивая этими обещаниями. — Очень скоро. — Я не была уверена, правда ли это, но очень старалась, чтобы Фредди мне поверила, а потому повторяла это снова и снова, пока она не перестала так судорожно обнимать меня. Я тоже выпустила ее из своих объятий, но руки мы смогли разомкнуть далеко не сразу.

Алекс, это чудовище, стоял рядом и с ледяным равнодушием наблюдал за нами.

Перед моим визитом в лабораторию Алекса, примерно в половине седьмого, Мелисса в два счета обучила меня управляться с ее «волшебной» авторучкой.

— Камера вмонтирована в толстый конец. Чтобы сделать снимок, нажмешь один раз; чтобы сделать запись — два раза. Ту страницу, которую ты показывала нам сегодня днем, я уже записала. Не имеет смысла пытаться протащить с собой реальные документы. И написанную мной статью я тоже в память запихнула. Все это теперь на диске. На микро-USB.

Я слушала вполуха, и она это заметила.

— Елена. — Теперь голос ее звучал жестко. — Ты должна непременно передать все это моим коллегам из «Вашингтон пост». Лучше всего Боните Гамильтон, если удастся. Если нет, спроси Джей Джексон. Это очень важно, понимаешь? Со мной на связи только эти двое, больше никому не доверяй. И ради бога не потеряй ручку. В ней все собранные материалы. — Она быстро обняла меня и передала Руби Джо.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросила Руби Джо, прижавшись щекой к моей щеке.

— Нет, — сразу ответила я. — Но я должна.

Второй раз она меня спрашивать не стала.

Глава шестьдесят первая

В назначенный час я вышла из задней двери жилого корпуса и в сопровождении Алекса проследовала в самый дальний угол школьной территории. От него пахло почему-то антисептиком, а не виски и не дорогим одеколоном. И он избегал смотреть мне в глаза.

Потом мы оказались в кабинете, сразу вызвавшем у меня самые неприятные воспоминания о визитах к гинекологу, и там нас уже ждал какой-то миниатюрный человечек в белом халате. Он вежливо попросил меня снять одежду ниже пояса и лечь на смотровой стол.

— Вот здесь бумажные полотенца, мэм. Вы просто крикните, когда будете готовы.

Я не просто онемела, я оцепенела от ужаса, когда они вышли и оставили меня одну. Мои конечности отказывались мне повиноваться; я не могла выполнить даже такую простейшую задачу, как снять туфли, колготки и трусики. Несколько мгновений я просто стояла, застыв, посреди этой холодной и ярко освещенной комнаты, и больше всего мне хотелось выскользнуть оттуда в ночную тьму и бежать куда глаза глядят. Не знаю, куда бы я побежала и как далеко мне удалось бы убежать, но ноги будто обрели собственную волю.

Стук в дверь застал меня врасплох.

— Все в порядке, доктор Фэрчайлд?

Нет, у меня не все в порядке! Далеко не все! Мне не сразу удалось справиться с собой и вновь обрести голос.

— Еще минутку, пожалуйста, — хрипло сказала я, судорожно шаря взглядом по стенам в поисках какой-нибудь двери, окна, вентиляционного отверстия. Любой возможности побега, любой возможности выбраться отсюда и вернуться назад, к Лиссе и Руби Джо.

Как странно: то, что ты только что считал адом, вдруг превратилось в маленький рай.

В дверь снова постучали, но теперь это был не тот вежливый человечек в белом халате, а Алекс, который сообщил, что у меня ровно одна минута. Одна минута, чтобы решить: позволить или нет этому чудовищу сделать со мной то, что ему хочется.

Мои руки действовали как бы сами по себе; они стянули с меня джинсы и те шелковые трусики, которые я как-то купила, чтобы соблазнить Малколма — это было еще в те времена, когда я все-таки надеялась его соблазнить. Я взобралась на смотровой стол и развернула бумажное полотенце, прикрыв им нижнюю часть тела; во-первых, чтобы хоть немного защитить себя от взглядов чужих мужчин, а во-вторых, чтобы не видеть самой. Каждое мое движение было совершенно механическим, словно мной управляла некая часть мозга, способная мыслить лишь в категориях будущего: Фредди на таком же столе, Энн на таком же столе. И женщина, которой я являюсь, говорит мне: беги отсюда; но мать внутри этой женщины делает иной выбор. На самом деле единственно возможный.

По-моему, я все-таки сказала: «Я готова». А может, и не сказала, но дверь ровно через минуту все равно открылась, и вошел Алекс, а за ним еще какой-то человек, куда более приземистый и куда менее привлекательный. Они составляли поистине разительный контраст — идеальный выпускник серебряной школы и тот, кому в такой школе учиться никогда бы не посчастливилось.