Мастер и Маргарита

- Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? -спросил, очень оживившись, развязанный.	'By what do you want me to swear?' the unbound man asked, very animated.
- Ну, хотя бы жизнью твоею, - ответил прокуратор, - ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это!	'Well, let's say, by your life,' the procurator replied. 'It's high time you swore by it, since it's hanging by a hair, I can tell you.'
- Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? - спросил арестант, - если это так, ты очень ошибаешься.	'You don't think it was you who hung it, Hegemon?' the prisoner asked. 'If so, you are very mistaken.'
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:	Pilate gave a start and replied through his teeth:
- Я могу перерезать этот волосок.	'I can cut that hair.'
- И в этом ты ошибаешься, - светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, - согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?	'In that, too, you are mistaken,' the prisoner retorted, smiling brightly and shielding himself from the sun with his hand. 'YOU must agree that surely only he who hung it can cut the hair?'
- Так, так, - улыбнувшись, сказал Пилат, -теперь я не сомневаюсь в том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо. Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку?- тут прокуратор указал на свиток пергамента.	'So, so,' Pilate said, smiling, 'now I have no doubts that the idle loafers of Yershalaim followed at your heels. I don't know who hung such a tongue on you, but he hung it well. Incidentally, tell me, is it true that you entered Yershalaim by the Susa gate[17] riding on an ass,[18 ]accompanied by a crowd of riff-raff who shouted greetings to you as some kind of prophet?' Here the procurator pointed to the parchment scroll.
Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.	The prisoner glanced at the procurator in perplexity.
- У меня и осла-то никакого нет, игемон, -сказал он. - Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал.	'I don't even have an ass, Hegemon,' he said. 'I did enter Yershalaim by the Susa gate, but on foot, accompanied only by Matthew Levi, and no one shouted anything to me, because no one in Yershalaim knew me then.'
- Не знаешь ли ты таких, - продолжал Пилат, не сводя глаз с арестанта, - некоего Дисмаса, другого - Гестаса и третьего -Вар-раввана?	'Do you happen to know,' Pilate continued without taking his eyes off the prisoner, 'such men as a certain Dysmas, another named Gestas, and a third named Bar-Rabban?'[19]
- Этих добрых людей я не знаю, - ответил арестант.	'I do not know these good people,' the prisoner replied.
- Правда?	‘Truly?'
- Правда.	‘Truly.'
- А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова "добрые люди"? Ты	'And now tell me, why is it that you use the words "good people" all the time? Do you call