Масштаб

«Студентам и школьникам категорически запрещено участвовать в погребальных церемониях. При красном и малиновом уровне угрозы – все погребения проводятся специалистами без отправления соответствующих обрядов».

Сторож топал сзади. Эльза боялась, что он заметит, как она дрожит, как из взрослой уверенной женщины превращается в запуганного, тоскующего ребенка: «Мы убьем букашек или они убьют нас». «Мы убьем букашек или они убьют нас». И, учитывая масштаб, смерть не будет легкой.

– Будете проверять комплектность? – весело осведомился сторож.

– Нет, – сказала Эльза.

Эпилог

Лео смотрел на Эльзу через экран видеосвязи; он так исхудал и осунулся, что ей сделалось больно, будто ткнули иголкой в солнечное сплетение.

– Ну что ты? – спросил он хрипловато, но так мягко, что у нее кровь прилила к лицу. – Перестань, я в порядке, уже встаю и хожу, практически в норме, они перестраховываются… Эльза, ну поверь мне. Я теперь проживу сто лет. А как ты?

Он полулежал на больничной койке. Плоский монитор за его спиной выводил кардиологические показатели столь подробно, будто сердце Лео было помещено на блюдо и выставлено напоказ.

– Как ты, Эльза? – повторил он, и она увидела по участившемуся пульсу, что ответ ему важен. Но у нее пересохло в горле, поэтому она только вымученно улыбнулась.

– Послушай, – продолжал он ласково, – я хочу тебя поздравить. Ты спланировала и провела блестящую, сложнейшую, изобретательную операцию. Скажи мне… кто здесь великий детектив, кто о ком должен писать книгу?!

Эльза двумя ладонями прижала к ушам наушники. Она не хотела упустить ни единого звука его слов, голоса, интонации.

– Я не выходил на связь, – снова заговорил Лео. – Не хотел… неприятностей для тебя. Я хотел, чтобы у тебя все наладилось, с работой, с семьей… Понимаешь, дело ведь не в масштабе. Масштаб… это условность, в конце концов, а вот все остальное…

Цифры на медицинском мониторе бежали все быстрее, и плясали цветные линии. Лео смотрел на нее с экрана, через виртуальную связь, через границы и океан.

– Помнишь, – он все еще улыбался, – ты спрашивала меня, если бы у меня была вакцина, я бы отдал ее вам, разоружив свою родину… или уничтожил, оставив вас беззащитными, при этом зная, что вирус «А» убивает без разбора детей и взрослых, военных и младенцев? Ты помнишь, что я сказал тебе?

– Ты сказал, – медленно начала Эльза, – пока есть Ортленд и есть Альтагора, будет вечное противостояние. Ты сказал, выкинь из головы подростковые этические дилеммы… Удачи, и спасибо за наше сотрудничество.

Линия сердечного ритма на мониторе изменилась. Как будто его сердце, до предела разогнавшись, начало теперь замедляться – удар за ударом. На лице не дрогнул ни мускул.

– Удачи. Спасибо, Эльза… Я все понимаю. Ты понимаешь тоже.

В поле зрения камеры попал молодой человек в синем врачебном комбинезоне.

– Господин Парсель, как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. – Лео улыбнулся шире. – Дайте нам еще две минуты.

Медик пропал с экрана. Лео прикрыл глаза, как от огромной усталости.

– Спасибо, что ты нашла возможность… попрощаться.

Его сердце замедлилось еще, и линия, только что похожая на острую пилу, сделалась подобной холмам на горизонте.

– Я не прощаюсь, – сказала Эльза. – Я повторяю, будто в протоколе, твои же слова, которые ты когда-то сказал мне: «Удачи, и спасибо за наше сотрудничество». Ты что, забыл?!

Сердце на мониторе остановилось. Эльза испугалась, но заставила себя продолжать:

– Я все понимаю, и ты понимаешь тоже. Пока есть Ортленд, и есть Альтагора… пока мы есть, Лео, я не собираюсь с тобой прощаться. Так просто ты от меня не отделаешься, букашка.

На мониторе возобновилось движение: удар. Другой. Третий.

– Мы должны дописать нашу книгу. – Эльза почувствовала, как вслед за движением на медицинском экране разгоняется ее собственное сердце. – Даже если завтра война.

– А жанр? – спросил он шепотом. – Комедия? Триллер? Военный роман, жестокая драма? И скажи мне, пожалуйста, что там будет в финале? Чем все – вот это все – может закончиться?!

– Неизвестно, как закончится, – сказала Эльза. – Но, Лео, наша история уже началась, и никто этого изменить или отменить – не в силах.

Конец

Земля веснаров. Повесть

К полудню ветер опять посвежел, и дальше поезд шел на всех парусах и почти без остановок. Земледелец, мой сосед, дремал на скамейке напротив. Я смотрел в окно – не отрываясь, час за часом.

Солнце склонялось. На вывесках полустанков мелькали знакомые названия, я смотрел – и ничего не узнавал. Передо мной расстилалась моя страна, моя Цветущая, равнины сменялись холмами, леса – открытыми пространствами, но ни один пейзаж, ни одна живописная балка или холм, поросший колючим кустарником, не заставляли мое сердце забиться сильнее.

За двадцать с лишним лет, что прошли со дня моего отъезда, – все изменилось. Совсем. Безвозвратно.

Кое-где в траве паслись стада нелюдей. Четвероногие, крупные, покрытые черной и рыжей шерстью, эти твари срывали зубами траву, жевали и смотрели вслед поезду круглыми, ничего не выражающими глазами. Все изменилось в Цветущей. Все изменилось…