Маски духа

Подошел официант, принес еду и, сильно жестикулируя, объяснил, что меня у входа ждет человек и просит немедленно к нему выйти. Я с сожалением оглядел огромное блюдо с изъятыми у моря деликатесами и встал.

– Я же говорю, – не преминул отметиться Левитанский, – что ваше поколение не умеет жить. Вы всегда все делаете не вовремя. Когда надо спать, вы гуляете, когда надо гулять, вы спите, а когда надо срочно есть устрицы с креветками, вы уходите. О чем говорить, если вы даже не знаете, где море!

Выйдя за дверь, я никого не увидел. Но сделав несколько шагов вперед, вдруг услышал из-за спины:

– Здр-равствуйте! Мне вас рекомендовали.

Оглянувшись, я понял, что слова эти принадлежат невысокому человеку, который осторожно выглядывал из-за угла. Мужчина был несколько необычный. Одно плечо значительно возвышалось над другим, беспорядочная борода топорщилась и дергалась при каждом его слове. Кроме того, он постоянно подмигивал.

– Не обращайте внимания, что я подмигиваю, – заметил он мой взгляд. – Это у меня тик такой. – И опять подмигнул.

В этом залитом солнцем старинном городе, названном когда-то в честь Иафета, сына Ноя, мужчина выглядел не то чтобы странно, но именно странновато. Нет, юродивых хватало вокруг и без него. Я даже не уверен, что сам не напоминал одного из них. Но этот был откровенно сумасшедшим, что выдавали его безумные, косые и постоянно моргающие глаза. А я как увижу сумасшедшего, так сразу принимаю официальный вид. Совершенно инстинктивно.

– Что вам угодно?

– Мне? Угодно? – удивился он. – Это вам угодно. Если бы мне было угодно, я бы не стоял тут, а сидел, например, с вами в этом замечательном ресторане, кушал устриц, заедал омарами и запивал, допустим, белым вином. Допустим. Потому что рыбу надо запивать белым вином, а не чем попало, как вы это собираетесь себе позволить. Но я не сижу в ресторане. Я сижу ночами за столом и обдумываю проблему. И если бы я ее не обдумал, я бы тут не стоял. Но я обдумал, понимаете? И мне вас рекомендовали. Люди должны понять, что происходит. А как они поймут, если это не напечатать в газете?

– Ну, а я-то здесь при чем?

– Вы как раз именно при чем! – воскликнул он, не забыв подмигнуть. – Именно вы и есть при чем! «Литературная газета» – это как раз то, что нам надо.

– Кому это нам?

– Вам и мне. Мне же вас рекомендовали.

– А «Литературной газете» это надо?

– А как же! Кому еще это может быть надо, как не ей?

С этими словами он сунул мне в руку какой-то свиток и удалился.

* * *

«Литературной газете» это было надо, как вчерашний снег. Так выражалась моя мама. Если она обнаруживала полную, на ее взгляд, ненужность чего-либо, то так и говорила: «Это нужно, как вчерашний снег». И редко ошибалась.

Спустившись к берегу и спрятавшись от справедливого гнева Левитанского, я развернул свиток. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что передо мной – бред сумасшедшего, тщательно расчлененный на мало связанные между собой тезисы. Однако тезисы эти были строго пронумерованы, как в бухгалтерии. Заголовок значился вполне банальный: «О некоторых проблемах формотворчества». Зато преамбула и сами тезисы… Впрочем, чем пересказывать, лучше приведу содержимое свитка целиком: