Маска Димитриоса

— Я считаю, — медленно произнес Латимер, — что если буду отвечать на ваши вопросы, то должен задать и свои. Другими словами, мистер Питерс, вы мне тоже расскажете, какую игру затеяли. И совсем не дело так грозно махать пистолетом. Это не аргумент. Такой большой калибр при выстреле, вероятно, производит много шума. К тому же мое убийство не принесет вам пользы. Пистолет был нужен, пока я считал, что вы можете выстрелить, чтобы избежать ареста, но теперь лучше уберите его в карман.

Мистер Питерс по-прежнему улыбался.

— Сколь умело и прелестно изложено! И все-таки я пока подержу пистолет.

— Как вам угодно. Не хотите рассказать мне, что вы надеялись найти в переплетах книг или в тюбике зубной пасты?

— Я искал ответы на свои вопросы. Но нашел лишь это. — Толстяк продемонстрировал листок бумаги — хронологическую таблицу, которую Латимер набросал в Смирне. Помнится, он оставил ее сложенной в книге, которую читал. — Очевидно, что если вы спрятали документы между страницами книги, вы также могли спрятать более интересные документы в переплете.

— Я ничего не прятал.

Мистер Питерс на это не отреагировал. Он аккуратно держал листок большим и указательным пальцами, как учитель, который собирается проанализировать школьное сочинение.

— И это все, что вам известно о Димитриосе, мистер Латимер?

— Нет, не все.

— О! — Питерс трогательно уставился на галстук Латимера. — А теперь мне интересно, кто такой этот полковник Хаки, который кажется таким сведущим и таким неосторожным? Имя турецкое. Бедного Димитриоса от нас забрали как раз в Стамбуле. И вы ведь тоже приехали оттуда?

Латимер невольно кивнул, за что тут же захотел себя стукнуть, так как улыбка мистера Питерса стала еще шире.

— Спасибо, мистер Латимер. Я вижу, вы подготовились и можете оказаться весьма полезны. Итак, что у нас есть? Тут есть запись о паспорте на имя Талата. А еще тут фигурирует Адрианополь и фраза «покушение на Кемаля». «Покушение»! Мне интересно, а не перевели ли вы это дословно с французского attentat.[16] Не поясните? Ну-ну. Тогда мы можем принять это за истину. Знаете, похоже, что вы читали турецкое полицейское досье. Так как, вы его читали?

Латимер ощущал себя довольно глупо.

— Вряд ли этим вы многого добьетесь. Не забывайте: за каждый вопрос вы должны будете ответить на мой. Например, мне бы очень хотелось узнать, встречались ли вы когда-нибудь с Димитриосом лицом к лицу?

Мистер Питерс молча рассматривал его какое-то время. Потом медленно произнес:

— Не думаю, что вы так уж в себе уверены, мистер Латимер. Похоже, я могу рассказать вам намного больше, чем вы мне.

Он положил «люгер» в карман пальто и встал.

— Я, пожалуй, пойду.

Этого Латимер совсем не ожидал и растерянно ответил:

— Доброй ночи.

Толстяк дошел до двери и остановился.

— Стамбул, — прошептал он в задумчивости. — Стамбул, Смирна, 1922-й, Афины в том же году, София в 1923-м. Адрианополь — нет, потому что он приехал из Турции… Мне пришло в голову, что вы захотите в ближайшем будущем посетить Белград. Ну не глупая ли идея? А, мистер Латимер?

Латимера застали врасплох, и, даже несмотря на то что он начал все решительно опровергать, по ликующей улыбке мистера Питерса было ясно — его удивление замечено и верно истолковано.

— Белград вам придется по вкусу, — довольным голосом продолжил мистер Питерс. — Такой красивый город. Теразие и Калемегдан! Великолепные виды! И вы обязательно должны съездить в Авалу. Но вы, вероятно, знаете это лучше меня. Мне бы очень хотелось поехать с вами! Какие там красивые девушки! Грациозные, с широкими бедрами. С таким молодым человеком, как вы, они будут очень сговорчивы. Конечно, эти вещи меня не интересуют. Я простая душа и старею. У меня остались лишь воспоминания. Но я не осуждаю молодость. Ни в коем случае. Молодость бывает лишь однажды, и Всевышний, несомненно, хотел, чтобы мы познали как можно больше радости. Жизнь ведь должна продолжаться?

Латимер стянул с кресла постельное белье и сел лицом к Питерсу. Его терпение было уже на исходе, и мозг начал работать.

— Мистер Питерс, — сказал он, — в Смирне мне выпал случай изучить полицейское досье пятнадцатилетней давности. Впоследствии я обнаружил, что тремя месяцами раньше кто-то изучал то же самое досье. Признайтесь, это были вы?

Тут полные слез глаза толстяка уставились в никуда. Легкая морщинка прорезала лоб, и он произнес, как будто не разобрал вопроса:

— Позвольте, что вы сказали?

Латимер повторил вопрос.

Снова повисла пауза. Потом мистер Питерс решительно покачал головой:

— Нет, мистер Латимер, не я.

— Но вы же расспрашивали о Димитриосе, мистер Питерс? Вы — тот человек, который пришел в бюро, когда я интересовался Димитриосом. Кажется, я припоминаю, что вы довольно поспешно ретировались. К несчастью, я не обратил внимания, зато служащий по этому поводу высказался. И вы умышленно, а не по воле случая подсели ко мне в поезд. У вас также очень аккуратно получилось выведать, в каком отеле я остановлюсь. Я прав?

Мистер Питерс снова расплылся в счастливой улыбке и кивнул: