Марсиане

— Пускай составляют! — буркнул Василий Федорович. — Схожу со списком в раймаг, глядишь, весь и отоварю. Вон как раз сегодня джинсы в раймаг завезли по четырнадцать рублей! Бери да носи.

— Это же не джинсы, батя! — проговорил увлеченный ремонтом катушки Виктор. — За кордоном, батя, джинсы другие. За них в городе двести рублей просят…

— Двести рублей?! — изумилась Дарья Степановна. — Да где это видано, чтобы за портки двести рублей платить? Раньше корова столько стоила.

— Жить люди богаче стали, вот и покупают, — вежливо объяснил Баранцев. — Но, вообще–то, вы правы… Я тоже считаю, что глупо такие деньги за штаны платить. Да и, знаете, унизительно как–то…

Последние слова явно адресовались Виктору. Баранцев наслаждался ситуацией. Получалось, что он как бы защищал Виктора, и тот, хотя и злился, но не мог ничего возразить.

— Вите не самому штаны нужны… — фыркнула Верочка. — Это его Стеллочка джинсы требует. Она даже на ребеночка будущего велела джинсики заказать.

С трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Вячеслав Аркадьевич поднялся из–за стола.

— Так, значит, завтра и начнем сенокос? — спросил он у Дарьи Степановны.

— Так сходить–то на пожню, поглядеть, и можно бы… — простодушно ответила та и посмотрела на мужа.

Нет… Что ни говори, а сложившиеся с Виктором отношения вполне устраивали Вячеслава Аркадьевича. Был в них свой смак. И пусть Виктор уже давно раскусил все приемы, которыми пользовался Баранцев, чтобы лишний раз столкнуть его с родителями, как бы защищая его при этом. Пусть… Все это придавало лишь остроту затеянной Вячеславом Аркадьевичем игре. Ни одного лишнего слова и ни одной ненужной улыбки не позволял себе Вячеслав Аркадьевич. И конечно, это дисциплинировало, не давало расслабиться в здешнем ничегонеделании…

Главая девятая

Но ни легкий флирт с Верочкой, ни «психовикторогенный» тренинг, ни спортивно–оздоровительная программа не отвлекали Баранцева от главного — подготовки Василия Федоровича к поездке в Париж.

Лично разговаривал он с директором местного филиала комбината бытовых услуг, подчеркнув всю важность стоящей перед комбинатом задачи. Директор в полной мере осознал всю степень своей ответственности и не ударил лицом в грязь.

Заказанный костюм был сшит в пятницу.

С утра Василий Федорович пошел получать его. Он захватил с собой и Верочку, хотя та и отнекивалась. Она снова собиралась на пожню с Вячеславом Аркадьевичем.

— Ничего–ничего! — сказал Василий Федорович и Верочке пришлось подчиниться.

Василий Федорович долго разглядывал костюм.

Он повесил вешалку с костюмом на гипсовую руку голого со шляпой на голове манекена и отошел на несколько шагов, чтобы получше разглядеть, что же ему сшили.

— Папка! — засмеялась Верочка. — Ну что ты так увидишь, а? Костюм примерять надо.

— Еще успею… — ответил Василий Федорович. — Переверни–ка его лучше другой стороной.

Василий Федорович первый раз шил себе костюм. Обычно жена покупала ему в магазине готовые. И сейчас, поворачиваясь перед зеркалом, Василий Федорович только удивлялся. Все было впору. И длина брюк, и рукава пиджака.

— Хороший костюм! — похвалила и Верочка, раздергивая шторку кабинки. — Да ты, папка, выйди сюда! Здесь зеркало тоже есть, а свету больше. Ага! Ну–ка, подними руку… Здесь не тянет? Нет? Прекрасный, папка, костюм. Поздравляю…

И, чмокнув отца в щеку, она быстренько упаковала старый костюм.

— Ну я побежала, пап! — сказала она, а Василий Федорович еще долго разглядывал себя в зеркале, пока не увидел вдруг однорукого завхоза Иннокентия Павловича, шагнувшего в ателье прямо через открытое окно.

— Василий Федорович! — воскликнул Сутулов. — Это вы? А я–то думал, что вы уже давно в Париже. У меня к вам неотложное дело,, Василий Федорович! Но… — Иннокентий Павлович отступил на шаг, оглядывая Шершакова с ног до головы. — Но, понимаю… Понимаю! Такой момент! Нет–нет! Я ни в коем случае не хочу срывать ваших планов! Пойдемте вместе…

Иннокентий Павлович цепко держал за локоток Василия Федоровича.

— Какое у вас ко мне дело? — тяжело вздохнул тот.

— Да потом–потом! — отмахнулся Иннокентий Павлович. — Потом я со своим делом приду. Разве я не понимаю, что если человек настроился, то уже бесполезно к нему с делами приставать… Пойдемте в чайную, раз вы все равно туда собрались. Потерпит мое дело и до завтра.

— Да нет же! — Василий Федорович решительно вырвал свой локоть из цепких пальцев Сутулова. — Никуда я не пойду. Мне в поселковый Совет надо. Какое у вас дело?