Читаем Марли и я: жизнь с самой ужасной собакой в мире полностью

Марли вписался в пейзаж Бока Ратона не лучше меня. В городе жила (и, уверен, живет до сих пор) огромная свора мелких, тявкающих, изнеженных собачонок – таких питомцев Бокахонтас носили с собой в качестве модного аксессуара. Они были любимыми маленькими игрушками, часто украшенные бантиками, порой от них пахло парфюмом, а у отдельных особей даже был маникюр. Их можно было увидеть там, где меньше всего ожидаешь встретить. Одна высовывается из дизайнерской дамской сумочки, пока ее хозяйка покупает бублики, другая дремлет на хозяйских полотенцах на пляже, а третья бежит на поводке со стразами следом за хозяйкой в дорогой антикварный магазин. Но обычно собачек можно было наблюдать в «Лексусах», «Мерседесах» и «Ягуарах», колесивших по городу, где они, как истинные аристократки, нежились на коленях своих хозяек, сидевших за рулем. По сравнению с Марли эти собачонки, конечно, казались крошечными. Мелкие интриганки с утонченным вкусом. Марли был огромным, неуклюжим любителем обнюхивать чужие гениталии. Он искал приглашения стать членом их сообщества, но они от него отворачивались.

Занятия на собачьей площадке пошли Марли на пользу, и теперь им можно было неплохо управлять во время прогулок. Но если в поле его зрения попадало нечто достойное его внимания, он без колебаний бросался вслед, забывая о страхе удушья. Когда мы отправлялись на прогулку по городу, встреча с аристократичными собачками всегда заканчивалась приступом удушья. Заметив одну из них, он пускался следом за ней на полной скорости, таща меня или Дженни за собой на поводке, хотя у него на шее затягивалась петля и ему было трудно дышать. И всякий раз на порыв Марли отвечали нескрываемым пренебрежением, причем оно исходило не только от миниатюрной собачки из Боки, но и от ее хозяйки, которая быстро подхватывала малышку Фифи, Сьюзи или Шери с таким видом, словно вынула ее из пасти крокодила. Но Марли, похоже, это не останавливало. Когда в поле зрения попадала другая малышка, он проделывал то же самое, забывая о прежнем фиаско. Я восхищался его упорством, поскольку и сам ненавидел, когда меня отвергают.

Обеды на свежем воздухе были очень популярны среди жителей Боки, поэтому во многих ресторанах столики стояли прямо под пальмами. Их стволы и листья украшали нити гирлянд с маленькими белыми огоньками. Здесь можно было и себя показать, и на других посмотреть, потягивая латте и болтая по мобильному, пока твой спутник рассеянным взглядом изучал небо. Миниатюрные собачки были неотъемлемой частью атмосферы обедов под открытым небом. Пары брали с собой своих собачек и привязывали их поводки к металлическим столам. Там собачки с блаженством устраивались возле ног хозяев, а иногда их даже усаживали за стол, и они высоко задирали носы и принимали величественную позу, будто их раздражала нерасторопность официантов.

Однажды воскресным вечером мы с Дженни решили, что было бы здорово провести время за семейным обедом в одном из небольших ресторанчиков. «Живешь в Боке – будь как все», – произнес я. Мы посадили мальчиков и Марли в минивэн и направились в Мицнер-парк, центральную торговую площадь в итальянском стиле, с широкими тротуарами и множеством ресторанов и кафе. Припарковав машину, мы прошли примерно три квартала, а затем повернули обратно. Наша компания выглядела невероятно колоритно. Дженни везла мальчиков в коляске для двойняшек, сильно смахивавшей на грузовую тележку, – так много там было детских вещичек – от яблочного пюре до носовых платков. Я шел рядом, с трудом удерживая Марли на поводке, поскольку пес находился в состоянии полной боеготовности и выискивал глазами миниатюрных собачек. Он предвкушал возможность оказаться возле одной из маленьких чистокровок, которые прогуливались с надменным видом, и был возбужден, поэтому я крепко вцепился в поводок. Язык свешивался из пасти Марли, он пыхтел, как паровоз.

Мы выбрали один из ресторанов (цены в меню показались нам более или менее доступными) и погуляли, пока официант накрывал нам столик на свежем воздухе. Он располагался в тени, оттуда открывался вид на центральный фонтан на площади. Мы были уверены, что стол достаточно тяжелый, чтобы удержать лабрадора, который весил больше 40 килограммов. Я привязал конец поводка Марли к одной из ножек, и для начала мы заказали два пива и два яблочных сока.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о собаках

Реакции и поведение собак в экстремальных условиях
Реакции и поведение собак в экстремальных условиях

В книге рассматриваются разработанные автором методы исследования некоторых вегетативных явлений, деятельности нервной системы, эмоционального состояния и поведения собак. Сон, позы, движения и звуки используются как показатели их состояния. Многие явления описываются, систематизируются и оцениваются количественно. Показаны различные способы тренировки собак находиться в кабинах, влияние на животных этих условий, влияние перегрузок, вибраций, космических полетов и других экстремальных факторов. Обсуждаются явления, типичные для таких воздействий, делается попытка вычленить факторы, имеющие ведущее значение.Книга рассчитана на исследователей-физиологов, работающих с собаками, биологов, этологов, психологов.Табл. 20, ил. 34, список лит. 144 назв.

Мария Александровна Герд

Домашние животные

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии