Кстати, через три года после упомянутого юбилея был выпущен еще один конверт в серии «Театры Москвы», художник Н. Ветцо. Тут здание тоже нарисовано не анфас, а несколько под углом, и можно предположить в нем от 16 до 18 окон, что не оспаривается (по выбору читателя) ни маркой, ни спецштемпелем. Но тут возникает другой вопрос. На первом конверте памятник А. Н. Островскому огромный, достает до высокого второго этажа, а на другом – маленький, едва-едва до середины первого этажа… Предоставляю уважаемым буквоедам самим прийти к решению «загадки окон»: известен беспристрастный документ – фотооткрытка 1934 года, сделанная Н. Грановским. Памятник А. Н. Островскому указан красной стрелкой. Здесь уж ни убавить, ни прибавить.
СССР, 1974 г. ХМК и штемпель спецгашения «150 лет Малому театру». Везде разное число окон и огромный памятник на конверте
Что касается памятника драматургу Островскому, то художники могут заметить: «Мы так видим». Но у коллекционеров на этот счет свое объективное мнение – порой и впрямь концы с концами не сходятся. Так, например, очень своеобразно «увидел» всадников и лошадей И. Мартынов, когда рисовал иллюстрацию к конверту 1994 года в честь юбилея основателя башкирской литературы Шайхзады Бабича. Здесь не надо лишних комментариев, обратите внимание: рост ближней к зрителю лошади от копыт до ушей почти равен росту всадника, а голова лишь чуть больше человеческой. Средний всадник выглядит вроде бы пропорционально. Зато дальний скачет истинно на коне-великане. Представьте реальный размер этого скакуна, сравнив на рисунке его гигантскую голову с головой наездника! Этот же художник создал в 1991 году карточку с оригинальной маркой к 200-летию со дня рождения С. Т. Аксакова. И вновь «лошадиная тема»: похоже, не слишком далеко уедет нарисованная на марке карета, у которой одно дышло расположено, по версии художника, не посередине, а слева сбоку – судя по рисунку лошадиных ног – от обеих пар лошадей.
Россия, 1994 г. ХМК с ОМ: в иллюстрации конверта странные лошади
СССР, 1991 г. ПК с ОМ: лошади запряжены неправильно
Что-то не сходится и на иллюстрации конверта 1997 года художника А. Шмидштейна, посвященного вековому юбилею изобретателя оружия Георгия Шпагина. Художник верно выбрал самое знаменитое детище конструктора – 7,62-миллиметровый пистолет-пулемет. А вот изобразил-то его…
Как известно, ППШ был разработан в 1940 году, а на иллюстрации конверта показана модификация ППШ-41. Реальная длина этого оружия равна 84 сантиметрам, а что мы видим на конверте? Длина нарисованного пистолета-пулемета лишь чуть больше размера руки от локтя до кончиков пальцев. В общем, этакая игрушка сантиметров в 35–40. А самое смешное в том, что данный образец шпагинского ПП вряд ли когда-либо сумеет выстрелить. Поглядите на малюсенький курок – да к нему нарисованный палец попросту не подлезет! Для сравнения показываю марку СССР, изданную в феврале 1941 года. На ней пехотинцы-автоматчики маршируют с аналогичными по размерам пистолетами-пулеметами системы Дегтярёва образца 1930-х годов. Вот как должно выглядеть в руках подобное оружие.
Россия, 1997 г. ХМК с ОМ: просто-таки игрушечный ППШ-41. Для сравнения – марка СССР, 1941 г. (увеличена)
В 1990 году был издан маркированный конверт, и прошло спецгашение в честь юбилея основательницы и художественного руководителя Северного русского народного хора Антонины Колотиловой. На иллюстрации конверта художника А. Листкова все в порядке. А вот автор рисунка штемпеля В. Остроухов явно поторопился и назвал героиню выпуска не «А. Я.», а «Л. Я.», и с днем рождения советской певицы промахнулся – выгравировал дату гашения 5 апреля, а родилась она 4-го числа.
Ба! Знакомые всё марки!.