Марка страны Гонделупы

Петрик боялся дышать. Немного близорукий, он низко склонялся к маркам, крепко зажав рот ладошкой, чтобы им как-нибудь не повредить.

Лева листал страницы и, небрежно объясняя, сыпал непонятными, загадочными, но пленительными словами:

— Эта у меня пока одна… Но тут один хлопец продает мировецкую… как раз будет под серийку… семьдесят копеек штука… А может, поменяю на дублетку…

Петрик стеснялся спросить, что значит «под серийку», и какие бывают «мировецкие», и что это за «дублетки»… Он только шопотом спросил и, не удержавшись, восхищенно вздохнул:

— А эта с деревцем? Голубенькая?

— Бракованная, — коротко отрезал Лева, — Коста-Рика… Зубец надорван.

— И ничуть не заметно! — воскликнул Петрик, ближе наклоняясь к марке. — Нужно всматриваться… и все равно… ничуть не заметно!

— Все равно брак! — Левины брови сурово сдвинулись. — Без брака ей цена рубль, а с браком двадцать пять копеек. Ничего. Кому-нибудь всучу!

Мама давно бросила читать и подошла к столу, на котором мальчики смотрели марки. Она стояла молча, не вмешиваясь в мальчишеские разговоры, хотя ее давно злил пренебрежительный тон, которым Лева разговаривал с ее мальчиком. А пылающих от возбуждения ушек Петрика, его заискивающих глаз она просто не могла видеть.

Показав все свои марки, Лева стал собираться домой.

Петрик в недоумении посмотрел на маму.

Это было очень странно, но мама не только не пригласила Леву пить чай с вареньем (а ведь ни разу не было случая, чтобы она отпустила без чая или обеда Кирилку и Опанаса!) — она даже не попросила Леву снова притти к ним в гости вместе с альбомом.

— Ну? — вопросительно воскликнул Петрик, когда Лева уже ушел. К счастью, нашлась парочка журналов с марками, которых у Левы не было и которые он отодрал с величайшим стараньем и уменьем. — Ну?

— Что? — тоже вопросительно проговорила мама.

— Замечательный! — воскликнул Петрик, переполненный восхищением к Леве. — Правда?

— Альбом хороший, — сдержанно проговорила мама.

— Я говорю о Леве! — сердито воскликнул Петрик. — Такой замечательный мальчик! Он, знаешь, из третьего класса! Из третьего класса «Б»!

— Да? — равнодушно сказала мама и поставила на стол вазочку с любимым земляничным вареньем.

Так и есть: они сразу должны были пить чай. Но почему же…

— Слушай, Петрик, — вдруг сказала мама, — а разве ты не хочешь собирать марки? Это ведь очень интересно…

Хочешь? Это было слишком холодное, слишком ничего не выражающее слово. Петрик просто сгорал от нестерпимого желания иметь хотя бы крошечный альбомчик, хотя бы с двадцатью или хоть с десятью, ну хоть с пятью марками…

— О, мамочка! — мог только прошептать Петрик дрожащим голосом.

— Правда, ведь это очень полезно собирать марки? — сказала мама, обращаясь к папе, который в это время пришел пить чай. — Петрик хорошо будет знать географию.

— Ты думаешь? — спросил папа.

— Конечно! — горячо воскликнула мама. — Сколько разных стран знает Лева, а ведь он совсем по-глупому собирает марки.

— Мама, — оскорбился Петрик, — Лева очень умный… Он из третьего класса «Б».

— Я ничего не говорю, — поспешно сказала мама, — он, может быть, очень умный… Но видишь ли, Петрик… мы, мы будем совсем по-другому собирать марки… Мы, знаешь, поедем вместе с нашими марками путешествовать в разные марочные страны…

— Да? — воскликнул Петрик. — На кораблике? Или на самолетике? Только крохотном…

— Да, — мечтательно проговорила мама, — мы поедем в Африку, в Австралию, в Америку… И мы многое, многое с тобой узнаем.

— Грандиозные планы! — сказал папа, покачав головой. — Ну, ладно, я вам как следует разлиную альбом.

— А какие красивые марки в Либерии! Петрик, ты заметил? — сказала мама. — На одной — плоды какао, такая желтовато-коричневая, а на другой — лодочка очень узенькая… На таких плавают туземцы… она называется пирога… Ты видел, там сидели два человека?

Вот ведь какая у него мама! Все, все, решительно все заметила…

В этот вечер, лежа в постели, Петрик никак не мог уснуть. Он смотрел в темноту и мечтал. Сначала он мечтал о том, как завтра после школы они с мамой поедут в город покупать марки, альбом и наклейки.

Потом он стал смотреть на широкую голубоватую полосу света, которая лежала на полу, падая из полуоткрытой двери в соседнюю комнату. И ему стало казаться, что это совсем не электрический свет, а ровная гладкая лента реки, и будто по этой реке, медленно покачиваясь, плывет легкий прозрачный кораблик…. Уже совсем в полусне Петрик увидел, как они с мамой становятся крохотными человечками, не больше хлебной крошки, и садятся на этот прозрачный кораблик и отправляются странствовать в далекие марочные страны… Кораблик плывет медленно-медленно, чуть покачиваясь. Петрик и мама крепко держатся за руки, и мама говорит далеким нежным голосом: «Смотри, смотри, какие ананасы! Я и не знала, что ананасы растут на деревьях…»