Марья-царевна из Детской Областной

Зайти за умной книгой Маше все-таки удалось. Женщина только потянулась за томиком, как на многочисленных матрасах кровати материализовался Васенька, всплеснул длинными лапками:

— Ой, какая ты красивая, царевна!

Кощей, остановившийся в дверях светлицы, недобро нахмурился:

— А это еще кто такой?!

Зеленый человечек испуганно пискнул и растаял в воздухе. Маша поняла, что запахло жаренным.

— Коловертыш это. Мой. Кажется.

— А ты никак чародействовать умеешь, царевна? — заломил черную бровь Кощей. — А говорила, только в лекарском деле разумеешь…

Тут было два варианта. Можно было делать квадратные глаза и спрашивать "а разве лекарское дело с чародейством не связано?" — ну, были же всякие бабки, которые лечили заговорами. Можно — перевести стрелки: мол, я — не я, лошадь не моя, коловертыши здесь сами появились.

Маша нашла третий.

— Так вроде коловертыши не только у ведьм бывают?

Васенька, тем более, тоже об этом говорил.

— Бывают, — согласился Кощей. — Но реже. — Шагнул вперед, оглянулся на дверь и сильнее нахмурился: — Охранник где?

Пришлось рассказывать обо всем по порядку: благо было этого "всего" не так уж и много — разговор с охранником, да как Васенькой его обозвала.

Кощей молча выслушал Машину спутанную речь, и лишь когда она замолчала, спросил:

— И кто тебя надоумил чуру имя дать, царевна?

Маша пожала плечами:

— Ну, не могла же я каждый раз в него пальцем тыкать. А имя — это ж не носок. Откуда я знала, что так получится?

— Что? — не понимающе нахмурился Кощей.

Орлова вздохнула. Маркиз, конечно, утверждал, что Маша классику не читает, но современной литературы не знали, похоже, как раз-таки здесь.

— Забудь, мой царь.

Все равно ведь не объяснишь, что поп-культура лезет из всех щелей, а славянскую мифологию в школе не изучают.

— И где он твой… Васенька? Тьфу, придумала же имя!

Маша возмутилась:

— Нормальное русское имя!

— С чего бы это?

Орлова открыла рот, вспомнила о происхождении спорного имени — греческое ведь, что-то, да? — и спорить передумала.

— Ну, может и не русское. Но сейчас используется.

— Где? — скептически заломил бровь Кощей.

Маше очень хотелось ответить ему в рифму. Сдержаться удалось лишь благодаря профессиональной деградации педиатра, мешающей ругаться матом.

— В Яви, мой царь. В Яви.

— Зови своего коловертыша, — сухо приказал Кощей.

У маши на губах крутился вопрос: мол, самому сложно, что ли? — но женщина вспомнила, как появился Васенька и решила не спорить, а то мало ли, вдруг Кощей не имеет права Васеньку звать, раз имени ему не давал?

— Вася! — позвала Орлова.

— Асеньки? — откликнулся звонкий голосок из-под кровати.

— Выходи.

— Зачем?

Маша улыбнулась:

— Царь тебя видеть хочет.

— Ну, ежели царь… — тяжко вздохнули из-под кровати.

На многочисленных матрасах материализовался крошечный зеленый человечек, хлюпнул носом и добавил: — Только потому, что царь. Был бы кто другой — я б и не появлялся!

— Почему? — удивилась Маша.

— Потому что я твой коловертыш, царевна, — ласково, как ребенку, пояснил Васенька. Как я могу перед остальными являться?.. Что ты хотел, мой царь?

— Пока — только посмотреть. — вздохнул Кощей. — Давно не слышал, чтоб коловертыши так просто появлялись.

Васенька помрачнел:

— Границы истончаются, мой царь. Происходит то, что раньше только в летописях баялось…

Уточнять, помнит ли коловертыш, как чуром был, Кощей не стал. Какое это сейчас имеет значение?

— Можешь быть свободен, — вздохнул мужчина.

Васенька лишний раз спорить не стал — тут же растаял в воздухе.

Кощей долго стоял, сверля взглядом пол. Границы истончаются. С каждым днем все больше и больше свидетельств этому. Мало того, что хранитель Мирового Древа об этом заявляет, уже и простые навьи люди в полный голос кричат.

Седьмица. Осталась не больше седьмицы. И хорошо — если не меньше. Лютогост прямо об этом сказал.

Один день из назначенного срока прошел.

И кожей чувствуешь, что стоишь на тонкой грани, что мир катится в бездну… И не знаешь, не ведаешь, как это остановить!

Мужчина мотнул головой, поднял глаза на молчаливую царевну:

— Пошли… Ты ведь хотела мальчишку увидеть?

…Книжку Маша сунула к травам, подаренным Ягицей Кощеевной. Перебирать мешочки сейчас не было времени, а что-то умное всегда в энциклопедии найти можно. Особенно, если нормальных лекарств нет, и приходится вспоминать про достижения народной медицины.

Орлова подозревала, что пострадавшего придется искать долго и нудно — идти на кухню, разыскивать, кто там вчера еду разносил, объяснять, что нужен конкретный ребенок…

Кощей решил эту проблему проще:

— Болеслав Предрагович!

По полу скользнула легкая тень, и Маша вздрогнула, когда от нее послышался мягкий голос дворского:

— Звал, мой царь?

— Как зовут мальчишку — помощника стольника, которого вчера добудиться не могли?

— Сей миг выясню, — мурлыкнула тень. Растаяла зыбким маревом, для того, чтоб через мгновение проявиться и сообщить:

— Вук, Жданов сын, мой царь. Из суседок он. Живет с родичами в Неревском конце Навьгорода, на Розважи улице, пятый двор.

— Можешь быть свободен, — кивнул царь. Повернулся к Маше: — Идешь, царевна?

— Да куда ж я денусь с подводной лодки?