Читаем Маресьев полностью

К слову сказать, во время поездки Маресьева в США с ним произошла забавная история, но одновременно и показательная. Ее участником также стал Б. Н. Полевой. В распространенном среди представителей СМИ пресс-релизе сообщалось, что в составе советской делегации находятся автор и герой книги «Повесть о настоящем человеке». Когда самолет приземлился, Маресьев легко спустился по трапу. А вот у Полевого во время полета случился приступ ревматизма. Поэтому он сошел с лестницы с большим трудом, боком. И журналисты приняли его за Маресьева. В американских утренних газетах на фотографиях Полевой фигурировал как Маресьев, а Маресьев — как Полевой.

Впоследствии Полевой с улыбкой вспоминал, что с этой путаницей они смирились, ходили по улицам Вашингтона, поменявшись фамилиями до тех пор, пока не пришла пора возлагать на Арлингтонском национальном кладбище венки на могилу неизвестного солдата. По американскому ритуалу военный, возлагающий венок, должен опуститься на одно колено. Естественно, Полевой это проделал легко, а у Маресьева из-за протезов возникли определенные трудности. Так Маресьев и Полевой обрели свои имена.

Уместно привести еще одну историю, связанную с американцами. Действующими лицами в ней вновь были Маресьев и Полевой. О ней рассказал А. А. Кушнарев в своей книге «Алексей Маресьев: „Я не могу не летать“». В один из дней в квартире Маресьева зазвонил телефон. На другом конце провода был Полевой.

— Петрович, вызывай машину, — сказал писатель. — Едем в гостиницу «Советская». Тут один американский журналист проиграл мне спор и накормит нас ужином.

— А я здесь при чем? — удивился Маресьев.

— Как при чем?! Ты и есть мое пари.

Выяснилось, что заокеанский репортер не мог поверить, что описываемые в «Повести о настоящем человеке» события могли происходить на самом деле, а герой книги отличается от реального прототипа лишь всего одной буквой фамилии. За недоверчивость пришлось расплатиться.

Но, даже познакомившись с живым русским летчиком, американец не сдался.

— Я готов поверить, что этот уникальный парень действительно совершил то, о чем вы написали. Но, скажите, во имя чего он это делал? Вот если бы вы показали его мечту, чтобы его произвели в генералы и обеспечили до конца жизни…

Разубедить американского репортера Маресьеву и Полевому так и не удалось. Через несколько лет Полевой вновь встретился со своим американским коллегой — теперь уже в Вашингтоне. Американец сам подошел к Полевому и сказал:

— И все-таки я не верю. Не могу поверить…

Ничего удивительного в этом не было. Журналисту везде мерещилась красная пропаганда. Зато американских ветеранов Второй мировой войны, с которыми у Маресьева сложились в основном неплохие отношения, не надо было ни в чем убеждать. Они хорошо знали судьбу легендарного русского летчика, охотно делились с ним опытом ветеранской деятельности.

Ветеранское движение набирало тогда силу и в Советском Союзе. СКВВ выступил одним из инициаторов создания системы героико-патриотического воспитания молодежи. По инициативе комитета в Москве на Поклонной горе в 1958 году был установлен закладной камень памятника Победы, где впоследствии открыли мемориальный комплекс Центрального музея Великой Отечественной войны. Вчерашние фронтовики в качестве наставников пошли в школы, в пионерские и комсомольские организации, на фабрики и заводы, чтобы передать подрастающему поколению не только свои знания и опыт, но и привить любовь к Родине.

Несмотря на большую занятость, Маресьев выкраивал время для встреч с людьми, в первую очередь с молодежью. Просьб и приглашений на выступления он получал множество. И старался никому не отказать. К каждой встрече Алексей Петрович основательно готовился — думал, читал, делал записи.

В августе 1957 года Маресьев стал почетным гостем VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Этот форум, проходивший под лозунгом «За мир и дружбу», собрал 34 тысячи участников из 131 страны мира. В памяти участницы фестиваля И. П. Барыкиной-Колесниковой сохранилась встреча с прославленным летчиком: «Тогда прошло всего 12 лет после окончания войны. Война еще напоминала о себе огромными людскими потерями, разрухой. А поэтому всем хотелось мира, дружбы народов. Эти призывы к миру, дружбе звучали на всех мероприятиях фестиваля.

С огромным вниманием и теплотой относились делегаты фестиваля к участникам Великой Отечественной войны. Мне посчастливилось побывать на встрече с Героем Советского Союза летчиком А. П. Маресьевым. Встреча состоялась на Манежной площади в один из дней фестиваля. В сумерках несколько тысяч молодых людей пришли на Манежную площадь. У каждого в руках горящая свеча в память о погибших защитниках Родины. На трибуне появляется Маресьев, которого встретили овацией. Он говорит о тяготах войны, о потерях миллионов людей и великой победе, призывает беречь мир от войны. Заканчивается встреча песней „Гимн демократической молодежи“. Мы все на разных языках страны поем:

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее