Мао Цзэдун

На следующий день жизнь в городе парализовала объявленная по настоянию Чжоу Эньлая всеобщая забастовка. Тысячная толпа рабочих, женщин и детей направилась к особняку генерал-губернатора, чтобы вручить петицию. О случившемся далее лаконично сообщала «Бэйфан шибао»: «В первых рядах шли безоружные женщины и дети. Залп прозвучал, когда они были всего в нескольких метрах от солдат. Не менее двадцати человек упали убитыми сразу, и толпа бросилась врассыпную. Пытаясь спастись от пуль, погибли еще около двухсот демонстрантов. Трупы расстрелянных были погребены в общей могиле».

После этого всякие демонстрации в городе прекратились. В очередной раз Чан Кайши удалось восстановить покой и порядок.

Понять, почему КПК и левое крыло Гоминьдана не предвидели возможности нового путча, почти невозможно. Отчасти это объясняется упорным стремлением Сталина любой ценой сохранить единый фронт. Сталин полагал, что Гоминьдану будет много проще, чем коммунистам, объединить страну и ослабить позиции заклятых врагов Москвы — великих держав. В Китае его интересовало не дело революции, а реальная политика. Он навязывал свою волю Коминтерну, тот, в свою очередь, диктовал линию поведения КПК.

Однако и это еще не все. Подчиненные в целом коминтерновской дисциплине, лидеры китайских коммунистов совершенно утратили бдительность. До кровавой трагедии в Шанхае они целый месяц старательно игнорировали нараставшую враждебность Чан Кайши. С середины марта во всех подконтрольных его войскам районах страны отмечались проявления насилия, направленные против левого крыла партии. От Чунцина в Сычуани до Амоя на побережье действовала одна тактика: наемные головорезы из тайных обществ, обычно связанных с шанхайскими «зелеными», громили, часто при поддержке отрядов солдат, массовые организации левых.

Существовали и иные факторы. Под руководством лидеров левого крыла Гоминьдана экономика в Ханькоу попросту рухнула. Прекратилась торговля, стали закрываться банки. Для серьезных китайских промышленников Красная столица, как тогда часто называли Ханькоу, символизировала то, чего должна была избежать вся страна. Мартовские волнения рабочих в Шанхае стали зловещим предупреждением о том, чем может обернуться деятельность коммунистических органов управления.

Иностранные резиденты, забив тревогу, требовали от своих правительств остановить распространение «большевистской заразы». Пресса с негодованием сообщала детали процесса тотального обобществления. В одной из статей описывалось, как коммунисты, известные миру сторонники «общности жен», провели по улицам Ханькоу колонну большегрудых и белотелых обнаженных женщин. Миссионер-американец содрогался от ужаса последствий, которые «придут непременно, если бешеный пес большевизма перепрыгнет через океан».

События 24 марта поставили живших в Китае иностранцев на грань паники. В тот день, после того как отряды националистов заняли Нанкин, солдаты окружили консульства США, Британии и Японии и открыли огонь по дожидавшимся эвакуации сотрудникам. Погибли шесть человек. Этот инцидент убедил правительства западных стран: пришла пора действовать. Царившие в Китае анархия и хаос требовали принятия срочных мер.

Перед руководителями великих держав и крупными китайскими предпринимателями стоял вопрос: в какой мере можно положиться на Чан Кайши — не только главнокомандующего гоминьдановских войск, но и известного своими контактами с коммунистами? «Чан Кайши стоит на распутье, — писала «Бэйфан синьвэнь жибао» (газета «Новости Севера»). — В Китае он сейчас единственный, кто в состоянии положить конец попыткам коммунистов подчинить своему влиянию всю страну. Но действовать для спасения соотечественников ему придется быстро и жестко. Покажет ли Чан всю свою решительность? Не подхватит ли красный поток и его?»

Ответ на эти вопросы поражал тонкой режиссурой. 6 апреля представители великих держав в Пекине смогли убедить северное правительство, возглавлявшееся тогда маньчжурским генералом Чжан Цзолинем, направить в советское посольство отряд полиции с ордером на обыск. Посольство уже долгое время служило прибежищем для многих лидеров КПК. Подверглось обыску и генеральное консульство СССР в Тяньцзине. Охрана шанхайского консульства не пропускала в здание никого, кроме штатных сотрудников. Тем временем Ду Юэшэн, главарь «зеленых» и личный друг Чан Кайши, создал Ассоциацию общественного прогресса, цель которой — подготовка новых групп боевиков. Репрессии против коммунистов ширились и в соседних городах.

Однако и после того, как взнесенный топор начал стремительное движение вниз, «защитники дела революции ни о чем не подозревали». Лидеры КПК продолжали оставаться настолько наивными, что один из них, руководитель Комитета по труду ЦК КПК Ван Шоухуа, вечером 11 апреля ужинал за одним столом с Ду Юэшэном. После ужина его задушили, а труп бросили в неглубокую яму на окраине.