Солоха вздрогнула, выронив злосчастный цветок, повернувшись лицом к варвару.
— Черт, и что же нам теперь делать? — прошептала она.
— Для начала — попробовать отыскать Мая, — усмехнулся добродушно Адин.
— Ага, и как ты его разыщешь в этой клоаке, — вмешался Лан. — Я тут не помогу, сразу предупреждаю. Тут слишком много запахов намешано… Я его точно не учую…
— Но как же тогда быть? — Солоха растерянно оглядела своих товарищей. Парни отвечать не спешили. Всем становилось ясно, что в большом городе без главного знатока им не обойтись. — Лан, прошу, помоги. Хотя бы попробуй!
Вовкулака неуверенно замер, почесав макушку. Искать надоевшего кошака ему не хотелось. Противился и внутренний зверь. Однако же желание угодить хозяйке было сильнее.
Прикрыв глаза, он зашел в переулок. За ним следом потянулись и Солоха с Адином.
Май и сам не понял, когда разомлел настолько, что пустил ситуацию на самотек. А его звериной половинке души только того и надо было. После того, как эта бестолковая крестьянка высадила его прямиком на руки вовкулаки, его звериная суть взбунтовалась, заглушив человеческое сознание. Май и сам не знал что именно творил, покуда его сознание дремало. Очнулся же он в тот момент, когда незнакомый голос позвал его:
— О божечки, какая лапочка!
Голос был настолько же сладким, насколько и противным. А его обладательницей оказалась какая-то фифа, показавшаяся смутно знакомой.
На заднем фоне заиграла какая-то странная музыка, заставив манула похолодеть. Кот оглянулся, внутренне застонав. Не совсем контролируя свое тело, он умудрился забежать в храм Ирриила, засев между лавками. Естественно, его появление не осталось незамеченным. По какой-то непонятной иронии судьбы обратила на него внимание именно эта молодая и весьма впечатлительная особа, привлекая своими восторженными писками остальных верующих.
Май даже не знал, смеяться ему или плакать… А девица тем временем приступила к активным действиям, пытаясь руками выцарапать его тушку из-под лавки.
— Кис-кис, — позвала она, сложив ладошку щепоткой. — Ну же, не бойся.
Май не боялся. Он просто был слегка оглушен такой неслыханной наглостью. Чтобы его, великого оборотня подобно какой-то драной кошке приманивали таким дилетантским методом!
«Да не боюсь я тебя, дура» — про себя заметил кошак, сетуя, что красавица никогда не услышит его мыслей.
— Леди Ариса, прошу, потише, — чуть подвинувшись, прошептал девушке какой-то плотный старичок.
— Ох, простите мою бестактность, — господин Фабье, — защебетала фифа. — Просто тут котик забежал…
— Котик? — мужчина заинтересованно приподнял брови, наконец, удосужившись глянуть под лавку.
«И че смотришь? По морде захотел?»
Май загудел. Выполнять свою угрозу он не спешил. Наоборот, попытался отползти обратно к выходу. Увы, но под лавками и в кошачьем обличье было очень трудно сориентироваться и понять, куда именно надо ползти.
Его минутной задержкой коварно воспользовалась фифа, схватив за шкирку и резко дернув на себя.
«А, чтоб тебя черти так в Бездне таскали!» — мысленно застонал Май, впечатавшись носом о край лавочки. Та оказалась сделана на совесть, только зазвенев от столкновения.
А проклятая фифа, не обращая внимания на сопротивление, вытащила-таки манула, усадив себе на колени.
— Ух ты, какой удивительный экземпляр! — рядом показалось заинтересованное лицо Фабье.
— Да, да, вы правы, — закивала согласно девушка. — И кто только потерял такое чудо? Посмотрите, как он напуган! Аж трясется от страха!
«Не от страха, а гнева!»
— Не бойся, милый, Ирриил защищает всех своих детей. Возможно, это было провидением… — задумчиво изрек Фабье, запустив свою руку в мех манула.
«Ох, ну, ты сам напросился…»
В тот же миг Фабье взвизгнул, отшатнувшись от манула. Сам же оборотень, получив секундную запинку, одним рывком вывернулся из рук фифы, шлепнувшись на пол.
Раздумывать было некогда, и Май побежал, не особо глядя куда. А потому даже не удивился своей невезучести, когда вылетел прямо к алтарю под ноги священника.
Тот что-то вещал, но запнулся, стоило только ему завидеть неожиданного гостя. Манул застыл ни жив, ни мертв. Хоть стоящий напротив него мужчина и не был охотником, он все равно принадлежал к «говорящим от имени Ириилова», а значит, мог вполне спокойно увидеть истинную суть вещей.
— Господа, простите, а чей это манул? — раздался под стрельчатыми сводами храма спокойный и глубокий голос этого «говорящего».
— Мой! Простите, ликоподобный.
В сторону алтаря уже на всех парах неслась та самая фифа, шелестя роскошными юбками.
Попадать в руки глупой женщины Маю хотелось не более, чем видеть постную пафосную мину священника. А потому оборотень, зашипев, метнулся в строну предполагаемого выхода.
Теперь дорогу ему осложняли поднявшиеся на поимки прихожане. Народ, проникнувшись трагедией фифы, решил поучаствовать в ловле, вскакивая со своих мест.
— Двери, двери заприте! — несся чей-то воинственный глас.
— Лови его! — вторил ему другой голос.
— Мазилы криворукие! — вторил им еще чей-то голос.