Манипулятор

— А по-другому никак! — бодро согласился тот и полез в кабину, захлопнул дверь, запустил двигатель. Из-под седельного тягача вырвался сноп черного дыма. «Ну, с Богом, давай, чувак», — подумал я, выдохнул и пошел к нашему складу по протоптанной нитке следов. Тягач взревел и потянул за собой полуприцеп. Фура прошла ворота и принялась подминать под себя колесами снег. Скорость машины начала падать. Семь метров пройдено. Водитель добавил газу, тягач взревел и следующие семь метров держал упавшую скорость. «Ну, еще чуть-чуть!», — прыгало в груди мое сердце. Снег перед колесами стал толще. Машина взревела и, еще потеряв в скорости, натужно продолжила движение. Три метра, два, один. Тягач вырвался в колею, сбросив обороты и перестав реветь, пошел под уклон легче, вытягивая за собой из снега полуприцеп. Перед поворотом тягач сбавил скорость и повернул вправо немного раньше, дабы вписаться в прямой угол поворота, от чего полуприцеп поволокся колесами по снежной целине, вспахав ее и едва не застряв. Тягач добавил оборотов, не дав полуприцепу остановиться, вернул его в колею и потащил до площадки перед складом, остановившись только там. Я радостно вскрикнул и побежал по колее к складу.

Выгрузка товара штука рутинная. Сколько уже мы с отцом разгрузили вдвоем машин, и сколько еще предстояло впереди, я не знал и не задумывался. Лето — жара, зима — мороз, весна и осень — дожди и слякоть. Будь добр — разгружай. За два часа мы выгрузили шесть тонн. Уставшие, но довольные, поехали домой. Я поужинал, пролежал час в горячей ванне, придремал, выбрался усилием воли из воды и полусонный плюхнулся в кровать и сразу уснул. Разбудил меня телефонный звонок. Вовка криком в ухо напомнил, что на календаре суббота и нам вечером непременно надо быть в «Небе». Я продрал глаза, на часах мигало восемь. Через два часа мы с Вовкой уже заходили в клуб.

Жизнь шла своим чередом. Весенне-осенняя кампания с открытием и закрытием двух розничных точек уже успела позабыться. О ней напоминали лишь остатки возвращенного товара, мешавшиеся под ногами, да торговое оборудование, занимавшее четверть склада. Рабочей суеты стало в разы меньше. Я так отвык от размеренной и неторопливой работы, что воспринимал ее как праздник. Бизнес перешел в монотонную стадию. Развитием не пахло, стагнацией тоже. Мы застыли в приятной точке равновесия, работа делалась, деньги зарабатывались и накапливались. После закрытия отделов у нас в обороте образовалось приличное количество лишних денег, которые мы вывели к декабрю из работы и положили отцу на книжку. Что-то около ста тысяч. В обороте осталось около трехсот, нам вполне хватало. Раз в месяц приходила машина с товаром из «Люксхима», раз в месяц мы катались в Липецк за порошками. Приближался Новый год, росло предпраздничное настроение. Хотелось и ждалось чуда. С окончанием летней суеты в голове снова всплыла мысль о необходимости развития. Я просчитывал различные варианты, даже самые немыслимые, но интуиция молчала. Нужный вариант отсутствовал.

«К весне надо обязательно что-то найти и лето хорошо сработать, как этим летом на дихлофосах! Эх, вот дихлофосы были бы кстати, но где их взять!? Это нужно новое производство аэрозолей, которое тут в нашем городе никто не раскручивает, а я такого не знаю. А раскрученные, их товар давно продают тот же «Арбалет» и «Саша», этих мы не осилим, жаль. Хороший товар аэрозоли, надо будет свои искать и раскручивать», — думал я во время поездок по городу, сидя в уютной натопленной кабине. Я подметил интересную особенность — мне казалось, что Илья, менеджер «Арбалета», после известных летних событий с его розничной точкой стал хуже к нам относиться. К нам, я имею в виду в первую очередь меня, т. к. бегал-то постоянно наверх к нему я и по телефону звонил я, с отцом он практически не общался. Появилось ощущение, что он стал меня избегать. Общение наше стало суше, диалоги короче, взгляд Ильи постоянно избегал моего. Надеясь, что мне именно кажется, я отогнал свои наблюдения прочь.

Первый месяц зимы вышел угрожающе снежным. Снег шел регулярно, через день-два. Не так чтоб сильный, колею к складу мы в декабре больше не чистили ни разу, постоянно прикатывая выпавший снег колесами. Площадку перед складом чистили регулярно. Отвалы снега у его стен доросли до крыши. Снег все падал и падал, Новый год близился.

В середине месяца объявилась покинувшая нас продавщица и с виноватым видом попросилась обратно. В тот день я пришел к шести часам к киоскам за выручкой и застал ее скромно перетаптывающуюся подле Надежды Петровны.

— Ой, ну, спасибо вам большое! — повеселела, замахала руками и закудахтала Катя, едва я сказал, что она может выходить и по-прежнему работать у нас.

— Сейчас, секунду, — поднял я руку, прерывая ее болтовню и направляясь к другому киоску. Голова в шапке тут же нырнула внутрь.

— Привет, Полин! — сказал я, силясь не улыбаться от внешнего вида продавщицы.