Манипулятор

Работа закипела. Описывать ее бессмысленно. Нудная, тяжелая работа, кажущаяся поначалу невыполнимой. Час и мы у поворота. Время перевалило за два часа дня.

— Еще пару часов и темнеть начнет, — заметил я.

— Да, — выдохнул отец, тяжело дыша и источая клубы пара. — Должны успеть. Как раз часа на два работы осталось. Ну, что, поехали?

«Поехали», — подумал я недовольно и удивленно. Я удивлялся нашему энтузиазму. Два человека на отшибе города на практически безлюдном заводе чистят дорогу от снега, выполняют работу, которую не должны делать ни по каким договорам. Но выполняют. Большинство на нашем месте оборвало бы все телефоны арендодателей в напоминаниях о том, что завод их собственность и что по договору аренды они как собственники обязаны организовать чистку снега на территории. И это верно. Обязаны. Но мы не звонили. Знали, бессмысленно. Никто не пошевелился бы. Хотите, чтобы дело сделалось, делайте сами. Все сами. Многие на нашем месте отложили бы поставку товара на время, пока вопрос с уборкой снега не решился бы кем-то другим. Мы не могли. Семейная черта — ответственность, обязательность, исполнительность. Надо, значит надо. Иногда в схожие моменты я сам себе казался дураком. Слишком исполнительным, слишком работоспособным. Появлялось желание стать другим, более разболтанным и беспечным. Меньше думать и делать за других. Я не мог. Злился на свое воспитание, понимая, что чрезмерность плоха во всем и в хороших качествах характера тоже. «Мера, во всем должна быть мера», — думал я, расчищая очередной метр и уныло поглядывая на ровный толстый слой снега в начале дороги. «Еще много, еще так много чистить», — ело мой мозг отчаяние. Не верилось, что мы всего лишь двумя лопатами пройдем эти метры. Через час с усталостью пришло и безразличие. Мы монотонно откидывали в стороны снег, не помня, зачем трудимся, но точно зная, что надо.

— Все! Хорош! — сказал я, когда мы полностью прочистили две колеи между зданиями. — Дальше, думаю, не стоит чистить.

— И как он сюда доедет? — засомневался отец.

— Доедет! — махнул я рукой. — От проходной разгонится, как раз груженый, под уклон эти двадцать метров колесами пробьет сам. А там уже и колея. Не застрянет.

— Думаешь? — засомневался отец, усталый, но готовый со мной согласиться.

— Уверен! — рубанул я. — Все! Пошли назад! Лопаты ставим и домой! Я запарился, весь мокрый, жрать хочу, как собака! Пошли!

Я выдернул лопату из сугроба и поплелся устало по колее обратно к нашему складу. Отец пошел следом по своей. На самом деле я не был уверен, что машина не застрянет тут же на въезде у проходной. Я просто очень устал. Мне стало безразлично. Я надеялся на удачу. Представлять застрявшую в снегу машину и отчитывающего меня за лень отца, не хотелось. Хотелось домой.

Водитель позвонил вечером и сказал, что к полудню субботы будет на складе.

На следующий день мы, хорошо позавтракав, поехали на склад. Оставили «газель» снаружи у ворот завода и стали ждать фуру. Через час она показалась на переезде и, дымя черной дизельной копотью, подползла к воротам.

— Слушай! — сказал я водителю, свесившемуся из открытой двери кабины. — Тебе надо пройти посмотреть, как тебе ехать! Тут замело все, но мы где надо почистили!

Водитель спрыгнул на землю, мы втроем вошли в ворота завода.

— Ого! Как же я тут проеду!? — Уставился водитель на нетронутый покров снега.

— Сейчас покажем, пошли, — махнул я рукой и первый погрузился по колено в снег. — Видишь, тут не так глубоко, тут всего метров двадцать такого снега, а дальше мы почистили.

Пыхтя, втроем мы преодолели нечищеный промежуток и оказались в колее.

— Тебе придется ехать, не останавливаясь, я думаю, — сказал я немного растерянному водителю и потянул его за локоть дальше вниз. — Пошли.

— Там внизу поворот крутой, — вставил отец.

— О! — почесал лоб водитель, остановившись на повороте и разглядывая две колеи, уходящие к нашему складу почти под прямым углом.

— Тут если остановишься, сядешь, скорее всего, — добавил я.

— Да уж, — пришел в себя водитель. — Задача.

Мы пошли обратно.

— Я думаю, тебе надо на одной скорости без рывков ехать, — продолжил настраивать я водителя. — Ты груженый, а там под горку, просто накатом проедешь и все.