Малый дом в Оллингтоне. Том 2

Доктор Крофтс первоначально не намерен был сделать ей предложение, а Белл со своей стороны вовсе этого не ожидала. Она еще не совсем уяснила себе значение его слов и, конечно, никогда не задавала себе вопроса, что следовало бы отвечать на эти слова. Бывают случаи, когда любящие существа являются под такой легко угадываемой маской, что при первом откровенно сказанном слове любви обнаруживаются все самые сокровенные чувства, и обнаруживаются, не подавая другой стороне ни малейшего повода к удивлению. Это обыкновенно бывает так, когда влюбленный не считает себя старинным другом и когда его знакомство началось еще очень недавно. Так это было в деле любви Кросби и Лили Дейл. Когда Кросби явился к Лили и сделал ей предложение, он исполнил это с совершенным спокойствием и самосознанием, потому что был почти уверен, что предложения этого ждали. Лили хоть и сконфузилась в первую минуту, но была совершенно готова со своим ответом. Она уже любила его всем сердцем, была счастлива в его присутствии, пленялась его красивой наружностью, восхищалась его остротами и подстраивала свой слух под звуки его голоса. Словом, все было подготовлено и все ожидали этого исхода. Если бы он не сделал предложения, то Лили была бы вправе считать себя обиженной, – хотя, увы, увы! Обиды были впереди, и какие тяжкие! Бывают, впрочем, и другие случаи, в которых любящие не могут объясниться подобным образом, не преодолев сначала больших затруднений, а когда и объяснятся, то не могут надеяться на немедленный ответ в свою пользу. А ведь как должно быть обидно старым друзьям, что на них-то именно и падает вся тяжесть таких затруднений. Крофтс был так близко знаком с семейством Дейлов, что многие полагали весьма вероятной его женитьбу на одной из сестер. Так думала сама мистрис Дейл и даже надеялась. Лили безусловно поступала так же. Правда, эти думы и надежды несколько поблекли, но все-таки по-прежнему существовали благодаря поведению доктора. И теперь, когда он в некоторой степени высказался, Белл отступила от него на шаг и не верила в серьезность его намерений.

Весьма вероятно, что она любила его больше всякого другого мужчины на свете, но все же, когда он заговорил с ней о своей любви, она не могла принудить себя понять его.

– Я не понимаю, доктор Крофтс, что вы хотите сказать, право, не понимаю, – сказала она.

– Я хотел просить вас стать моей женой, кажется, это очень понятно. Но, пожалуйста, не затрудняйтесь объявить мне решительный отказ. Я думал об этом сегодня, когда ехал сюда. Вообще во время моих частых поездок сюда в последнее время я очень мало думал о чем-нибудь другом и вместе с тем говорил самому себе, что не имею на это права. У меня даже нет такого дома, в котором вы могли бы жить приличным образом.

– Доктор Крофтс, если бы я вас любила… если бы я желала выйти за вас… – И тут она остановилась.

– Но вы не любите меня и не хотите выйти за меня?

– Нет, не знаю. Я думаю, что нет. Во всяком случае, деньги не имеют тут никакого значения.

– Ведь я не какой-нибудь мясник и не булочник, которого вы могли бы любить?

– Нет, – сказала Белл и прекратила дальнейшие объяснения не потому, что хотела, чтобы весь ответ ее выразился в этом отрицании, а потому, что не сумела подобрать других слов.

– Я знал, что это так и будет, – сказал доктор.

Боюсь, что те, которые станут анализировать образ действия этого влюбленного и его способ ведения любовной игры, подумают, что он был совсем не способен на такое дело. Дамы скажут, что у него недоставало ума. Я, однако ж, склонен думать, что он вел себя так же хорошо, как ведут себя мужчины в подобных обстоятельствах, и что вообще он был нисколько не хуже многих других влюбленных. Возьмем, например, смелого влюбленного, который преследует предмет своего обожания, как охотник птичку, и такой влюбленный в случае промаха по своей птичке проклял бы себя, стал бы клятвенно уверять, что его ружье испорчено, принял бы вид, будто ожидает светопреставления. А вот и робкий любовник, который зажмуривает глаза при выстреле, который с той минуты, как надел охотничьи сапоги, заранее уверен, что ему ничего не удастся добыть, и который, слушая громкие поздравления от приятелей, не верит, что ему удалось добыть хорошенькую птичку благодаря своему искусству и ловкости. Скромный охотник не бросает этой хорошенькой птички в телегу, боясь, что она затеряется в общей груде дичи, но кладет себе на грудь и бережно несет домой, она одна дороже ему сотни птиц, которых убивают другие.