Г-ну де Сельву я сказал, что так как я выполнил уже две дипломатических миссии во Франции, то я научился ценить просвещенные советы, постоянно сопровождаемые выражением симпатий к нашей стране, советы, которые французское правительство так щедро нам давало. И я рассказал ему об этих моих миссиях в 1879 и 1885 годах. Во время последней я имел честь быть принятым г-ном де Фрейсинэ и обсуждать с ним важный тогда вопрос о соединении. Г-н де Сельв сказал мне, что он разделяет симпатии своего дяди к Болгарии и что он восхищается болгарским царем. В разговоре он спросил меня, ликвидирован ли уже маленький вопрос о вознаграждении одного француза. Я ответил ему утвердительно. Граф Эренталь говорил мне о торговых переговорах, выражая надежду, что с этим вопросом мы сможем скоро покончить. Он также говорил мне и о посещении его величества Царя в следующих выражениях: «Во время визита, который его величество Ваш Царь сделал этим летом, был поднят вопрос о посещении Им его величества Императора. Я обещал Ему, что испрошу приказаний его величества Императора и поспешу предупредить его величество Царя. Но так как здоровье его величества Императора нуждается в поправке, я был принужден телеграфировать графу Тарновскому, чтобы он предупредил г-на Добровича, что этой осенью вообще не будет посещений». [337]
В Вене меня ждал г-н Ризов, который, получив вторичные инструкции от моего заместителя в Софии г. Т. Тодорова, остановился в Белграде и условился с г-ном Миловановичем относительно нашей встречи. Ждал меня там и г-н Станчов, сообщивший мне, что царь был в своих имениях, что он в курсе всего того, что мы приготовляем, и что он хочет выслушать меня прежде, чем я поеду. У нас было несколько заседаний с нашими полномочными министрами. И после длинного доклада, сделанного г-ном Ризовым о его встречах в Белграде, мы согласились относительно пунктов нашего соглашения с сербами и составили по этим пунктам следующую Pro memoria.
Нелишним будет отметить, что 1-й пункт о нападении кого бы то ни было на Сербию и Болгарию и о возможной попытке со стороны Австрии написаны самим г-ном Ризовым и что (2), предлагая принять за разграничительную линию границу Скопского санджака, мы уступали сербам и Велесскую казу, входившую в указанный санджак, и что, наконец, тогда не существовало еще вопроса об арбитраже.
Pro memoria
1. Должен быть возобновлен наш договор от 1904 г. mutatis mutantibus, т. е. вместо реформ мы должны требовать автономию Македонии и, при невозможности осуществить ее, разделить Македонию.
2. Максимальная уступка по разделу:
а) река Пчина на восток от Вардара до ее истоков;
б) — границы Призренского и Скопского санджаков к западу от Вардара.
3. Предвиденный Casus foederis:
а) нападение кого бы то ни было на Сербию и Болгарию;
б) нападение со стороны Турции на одно из балканских государств; [338]
в) возможная попытка со стороны Австрии оккупировать Македонию или Албанию;
г) внутренние беспорядки в Турции, опасные для мира и тишины на Балканском полуострове;
д) если интересы Болгарии и Сербии потребуют ликвидации вопроса.
4. Условием sine qua non для договора, заключенного на вышеуказанных основаниях, является участие России.
5. Участие в нем Черногории.
После того как царь в аудиенции, данной мне в вагоне между Одербергом и Веной, одобрил эту программу, я выехал из Вены 28 сентября и вечером имел с Миловановичем встречу, о которой подал потом следующий рапорт царю и министерскому совету:
Мы выехали, г-н Милованович и я, из Белграда 28 октября (11 ноября) в 11 1/2 ч. ночи, прибыли в 2 1/2 ч. ночи в Лапово, и там министерский вагон, в котором мы ехали, должен был быть отцеплен от поезда и мы должны были распрощаться. В течение трех часов, проведенных нами вместе, мы коснулись всех вопросов, интересующих обе стороны, начиная с итало-турецкой войны и младотурецкого режима.
Говоря об этом режиме, г. Милованович сказал мне, что граф Эренталь потерял уже всякую надежду на то, чтобы режим этот мог возродить Турцию. Несколько месяцев тому назад — минувшей весной — он-де высказался против этого режима и в пользу автономной Албании, которая должна была помочь разрешению великого балканского вопроса. Г-н Милованович снова настаивал на опасности, которую такая Албания, простираясь до болгарской границы и включая два вилайета — Битольский и Скопский — будет представлять для славян на Балканском полуострове. По мнению г-на Миловановича, албанцы, по большей частью мусульмане, обладая присущим всем мусульманам недостатком, а именно: неуменьем основать цивилизованное государство, обречены на участь всех мусульманских [339] народов, на судьбу Алжира, Туниса, Марокко и Триполитании. Единственным разрешением вопроса при окончательной ликвидации Турции является присоединение северной части Албании к Сербии, а южной — к Греции.