Мальчики + девочки =

В этот раз часов в пять прекратили работу, решив лечь пораньше и выспаться. Но опять смотрели телевизор допоздна, опять, как засосало под ложечкой, пили молоко из холодильника, чтоб не ходить на улицу, прикончив шоколадные конфеты. То ли вчерашние, то ли новые политики опять выступали в шоу, опять выкрикивали что-то, у кого-то даже слюна пенилась в углах рта, видно было, как сильно хочет перекричать противника, но ни Дуда, ни брат его не могли взять ничью сторону, потому что решительно не понимали, о чем крик, а без понятия даже и футбол глядеть неинтересно, хотя там настоящая игра, а тут так. Не так, а ток , поправил Дуда брата, взявшегося оценить увиденное в телеке. Электрический , пошутил брат, сам засмеялся своей шутке и закончил: током они шибанутые, это точно. Шибанутые, нет ли, а в люди вылезли, раз их всему миру показывают , не принял шутки Дуда и прикрикнул на брата, чтоб вернул взад, когда тот пультом без спроса переключил программу.

Так у них и пошло. Вставали рано, ложились поздно, полсуток малярили, полсуток кемарили или телек смотрели. В город не выходили, не было денег плюс нужных бумаг, мусора могли загрести в любой момент, да и зачем, когда город сам к ним ежеминутно, ежечасно и ежесуточно рад пожаловать, стоит кнопку нажать. И не один город, а целый свет. Смотри, Дуда, какой кайф , говорил брат, чего хошь, видишь, в чем хошь, участвуешь, только пальчиком пошевели, и все, и никаких усилий, новый век, новая жистянка. А зубы на полку , останавливал разгорячившегося брата Дуда. Мы ж вот не на полку, резонно отвечал брат.

Насчет полок был полный порядок. С них в кухне добыто и съедено лапши, овсянки, фасоли и гороху, политыми растительным маслом, как не фиг плюнуть. Про аванс Дуда погорячился. Хозяйка и не обещала ему аванс. Десятки истаяли, сотенные не наварились. Собратья нашли их по номеру квартиры, энергично, с применением мата, требуя расплаты, аргументируя, что уходят с объекта. Дуда, запуская толстые пальцы в пшеничный чуб, широко улыбался: оставьте телефончик, ей-ей, расквитаемся, как только хозяйка появится, мы же честные люди .

Хозяйка появилась через неделю. Вступив в грязь, цемент, битые плитки и пыльные газеты, она, тщетно ища чистого места, смахнула с табуретки заляпанную краской тряпку, села на нее и заплакала. Чего плачете , случилось что, проявил почти искреннюю заботу Дуда. Вы порушили мою жизнь , сквозь слезы проговорила хозяйка. Интересное дело, а вы думали, ремонт это что, сначала разрушается, потом налаживается, лучше прежнего , утешал ее Дуда как маленькую. Ему не нравилось, что она так расстроилась. У расстроенного, недовольного человека хуже просить денег, чем у довольного. Но выхода не было. Он попросил. Слезы у нее моментально высохли, она подняла на него удивленный взгляд: какие деньги, мы не договаривались ни о каких деньгах, пока не кончите работу, а у менявпечатление, что вы даже не начинали . Дуда, в свою очередь, упер в нее свои голубые, цвета васильков: начали, и делаем, и в срок закончим, но мы ж должны что-то жевать, тоже люди. – Как договорились, так и будет , сказала хозяйка, это не мои проблемы . Будут ваши, если мы кого-нибудь гробанем, без еды же нельзя. Дуда произнес это вполне простодушно и поглядел, дошел ли юмор. Она пошла на кухню поставить чайник и крикнула оттуда: вы не видали, тут были шоколадные конфеты? Дуда пошел следом. Она раскрывала дверцы настенных шкафиков и видела опустошенные банки, где прежде хранились крупы. Она обернула к Дуде такое же опустошенное лицо: а где?.. Без еды же нельзя , повторил Дуда свое, улыбаясь.

Она взяла сумку, вытащила кошелек, из кошелька – три сотенных бумажки и протянула Дуде. Мало, прибавьте еще хоть две, ласково сказал Дуда. Она прибавила. Чай пить не стала. Перед уходом сказала: наведите порядок, не живите как свиньи, я приеду через неделю посмотрю.