Мальчики + девочки =

Начали внизу в баре, выпив по аперитиву (полковник – водки) и закусив орешками, после чего перешли в зал, где заказали закусок, супу и филе по-суворовски, фирменное блюдо Дома, добавив опять же вина и водки. Он знал, что не должен перетягивать одеяло на себя, и рассеянно смотрел по сторонам, впрочем не забывая рассмеяться соленому анекдоту полковника, охотящегося за своей жертвой еще и с помощью офицерских анекдотов, или подлить вина в фужер жертве. Она была тоненькая, миленькая, застенчиво моргала зелеными глазками и не походила на женщину с богатым любовным опытом. На кого она походила, он сказать не умел, но подумал, что, пожалуй, на недотрогу и походила.

Летчик, меж тем, напивался. Это было странно, потому что женщина не давала к тому повода. Она весело щебетала, дружелюбно поглядывала на обоих, не выказывая никому предпочтения – видно было, что, слегка напряженная поначалу, она сделалась естественной и чувствовала себя в своей тарелке, и в этом плане замысел товарища удался. Но, может быть, за ним водилось больше тонкости, чем можно было предположить, и, может быть, это одинаково ровное отношение женщины к старому знакомому и к новому говорило полковнику больше, чем он показывал.

Так или иначе, лицо у него сделалось красное, он стал как бы задремывать на ходу, и в одну секунду они невольно обменялись взглядами по этому поводу, хотя уже в следующую полковник проснулся и предложил тост: за хорошую-пригожую! Он сказал: охотно . И опрокинул полную рюмку водки.

Она вдруг шепнула ему: если и вы напьетесь, кто же пойдет меня провожать? – Мы не пойдем, а поедем, у меня служебная машина, проговорил летчик, демонстрируя, что, несмотря на выпитое, четко владеет ситуацией, как и положено военному человеку.

Ни с того ни с сего она рассказала, что все лето ходила в бассейн, а с осени оказалось, что абонементы нарасхват, и ей не досталось. П-позвоните мне завтра, я п-постараюсь вам помочь , сказал он, отчего-то заикаясь, и записал свой номер на салфетке.

Она сложила салфетку в сумочку, и так это началось.

Они встретились у бассейна, куда он привез абонемент, и сразу распрощались: ее сеанс начинался через десять минут. Она вошла внутрь, переоделась и скоро уже одолевала своим обычным брассом свой обычный километр. День был теплый, почти летний, над открытым бассейном вился легкий пар, стекла здания, из-под которого она выплыла четверть часа назад, были чисты и не запотели. Она плыла от здания в обратную сторону, как вдруг оглянулась, будто ее кто позвал, и ясно увидела за стеклом – его. Он разглядывал ее немного сверху, и она засмеялась в воде: словно рыбу перед покупкой, как говорила потом. А он, отчего-то вернувшись, хотя уже ушел, смотрел на нее через чистое прозрачное стекло, за которым она плавала в прозрачной чистой воде, и мысль о ней как о чистом прозрачном существе не оставляла его.

Потом они шли по бульварам к ее дому, листья шуршали под ногами, как в лесу, и он пригласил ее в Поленово: к друзьям в поленовский музей и на грибную охоту в настоящих лесах. Они поехали на машине еще одного его друга, этот друг был с женой и двумя собаками.