Мальчик. Рассказы о детстве

Не выдержав наших криков и колкостей, старушка-сестрица прибавила скорость. Мотор взревел, машина завибрировала. Сестра вцепилась в руль, как в волосы утопающего, и все мы заворожённо следили, как стрелка спидометра доползает до двадцати, потом до двадцати пяти, потом до тридцати. Когда мы ехали уже, наверное, на скорости тридцать пять миль в час, дорога внезапно сделала крутой поворот. Старушка-сестра никогда раньше не попадала в такое положение. Заорав «помогите», она ударила по тормозам и бешено крутанула руль. Задние колёса, зажатые тормозами, занесло резко вбок, и мы с чудным хрустом брызговиков и металла врезались в живую изгородь. Передние пассажиры вылетели через переднее ветровое стекло, задние – через заднее. Сами стёкла (никакого небьющегося «триплекса» тогда ещё не было) разлетелись во все стороны, и мы с ними вместе. Мой брат и одна сестра упали на капот, кто-то катапультировался на дорогу, и как минимум одна из младших сестёр приземлилась прямо в живую изгородь из боярышника. Но каким-то чудом никто сильно не поранился – никто, кроме меня. Когда я вылетел через заднее стекло, нос мой почти отрезало, и теперь он болтался на тоненькой полоске кожи. Мама выбралась из кучи малы, выхватила из сумочки носовой платок, прихлопнула болтающийся нос обратно на место и крепко прижала.

Поблизости не было видно ни одной живой души и ни одного дома, не говоря уж – телефона. Кругом было тихо, не считая птички, которая щебетала где-то высоко на дереве.

Мама склонилась надо мной на заднем сиденье и сказала:

– Откинься назад и держи голову прямо. – А сестру-старушку она спросила: – Ты можешь сделать так, чтобы эта штуковина снова завелась?

Сестра нажала на стартёр и, к всеобщему изумлению, двигатель завёлся.

– Выезжай задним ходом из изгороди, – сказала мама. – И поторопись.

Сестрица не сразу нашла, как давать задний ход. Зубчатые колёса передачи цеплялись друг за друга, издавая страшный металлический скрежет.

– Я никогда ещё не ехала задом, – призналась она наконец.

Все, кроме сестрицы за рулём, мамы и меня, стояли на дороге. Скрежет шестерней был ужасен. Как будто газонокосилка прошлась по камням. Старушка-сестра ругалась плохими словами, и лицо у неё стало пунцовым, но тут наш дядя-брат шагнул к машине и, наклонившись над шофёрской дверцей, спросил:

– А разве не надо выжать сцепление?

Измученная водительница нажала на педаль сцепления, зубья сцепились, и секунду спустя этот здоровущий чёрный зверь отпрыгнул назад от изгороди и врезался задом в другую живую изгородь на противоположной стороне дороги.

– Спокойно, – сказала мама. – Медленно езжай вперёд.

Потрёпанная машина выползла из второй живой изгороди и встала поперёк дороги. Тут на сцене появился ещё один персонаж – человек с лошадью и телегой. Человек слез с телеги, подошёл к нашей машине и склонился над задней дверцей. Он был вислоусый, в маленьком чёрном котелке.

– Что? – сказал он моей маме. – У переплёт попали?

– Вы умеете водить машину? – спросила мама.

– Не-а, – ответил он. – А вы усю дорогу загородили. У меня у телеге тыща свежих ииц, и мне их надо до полудня свезти на рынок.

– Уйдите с дороги, – сказала мама. – Разве вы не видите, ребёнок тяжело ранен!

– Ровно тыща свежайших ииц, – повторил он, глядя на мамину руку с платком. Платок пропитался кровью, и она стекала по маминому запястью. – Ежели я не довезу их на рынок до полудня, то на этой неделе уж и не продам. Только на той. А на той они уже не будут свежайшие, верно? И у меня на руках останется тыща несвежих ииц. Кому нужна тыща несвежих ииц?

– Чтоб они у вас все протухли! – сказала мама. – Сейчас же уберите с дороги свою телегу! А вы, – крикнула она детям, стоявшим на дороге, – быстро в машину! Мы едем к врачу!

– Мы не можем! Всё сиденье в стёклах!

– Плевать на стёкла! – сказала мама. – Нам нужно к доктору!

Все снова забрались в машину. Человек с лошадью и телегой отодвинулся на безопасное расстояние. Сестра-шофёр ухитрилась развернуть машину и придать ей нужное направление, и некогда великолепный автомобиль затрусил по шоссе к кабинету доктора Данбара на Соборной улице в Кардиффе.

– Но я не умею ездить по городу, – дрожащим голосом сказала старушка-сестра.

– Сейчас научишься, – сказала мама. – Езжай.

На скорости не больше четырёх миль в час мы доехали до доктора Данбара. Мама, по-прежнему крепко прижимая к моему болтающемуся носу окровавленный платок, выволокла меня из машины и втащила в дом.

– О боже! – воскликнул доктор Данбар. – Да ему же нос снесло подчистую!

– Мне больно! – простонал я.

– Но он не может до конца своих дней оставаться без носа! – сказал маме доктор.

– Похоже, у него нет выбора, – сказала мама.

– Ерунда! – сказал доктор. – Я сейчас пришью нос на место.

– Вы сможете? – спросила мама.

– Могу попробовать, – ответил он. – Я пока прикреплю его пластырем и через час буду с моим ассистентом у вас дома.