Малакай и я

Я вскрикнул, пытаясь прикрыть глаза, когда передо мной внезапно оказались ветки деревьев. Я упал вниз лицом на камни. Рот наполнился кровью, и спустя мгновение я ощутил, как боль растекается по лицу. Поднимаясь, я приложил к глазу руку.

Обинна, беги. Беги, мой сын, беги! Я слышал голос отца. Выплевывая кровь изо рта, я встал и побежал. Ноги уносили меня дальше и дальше, и вскоре я добрался до другого поселения. Но не остановился. Вместо этого я оторвал кусок от своего одеяния и помахал им в воздухе, чтобы они знали... чудовище здесь. Женщины хватали детей, а мужчины и остальные хватали свои копья. Я хотел бы поговорить с ними, но я не мог.

Я бежал.

Бежал ради отца. Даже если ноги будут гореть, если сердце остановится, я буду бежать. Пока я пробегал мимо каждого поселения и махал им тем самым клочком, чтобы они увидели, село солнце и луна взошла над равнинами. Я сделал все, что мог. И только мое тело готово было упасть, меня подхватили чьи-то руки.

— Брат.

Я поднял клочок одежды в последний раз и потерял сознание.

11-е Onwa Asato (август) 1684 — деревня Бикжга, Игболенд, Нигерия

— Ты проснулся?

Ее голос был... таким знакомым. Как тот голос, что я слышал дюжину раз во сне. Открыв глаза, я увидел ее на коленях рядом с собой. Сверху вниз на меня смотрели карие глаза, а когда она улыбнулась, сердце мое забилось чаще. Помимо воли в голове кружились воспоминания. Поднимаясь, я рукой тронул свое лицо и понял, что на нем заживляющая мазь, но уже было слишком поздно... Я вспомнил.

— Скажи старейшинам, — приказала она другим женщинам, которых я не заметил за ее спиной.

— Ты принес благо. Отдыхай, — сказала она, пытаясь снова уложить меня. И в тот момент, как ее руки коснулись моей кожи, она отпрыгнула, убирая их, и нахмурилась. По растерянности на ее лице я понял... это она.

— Как тебя здесь называют? — спросил я.

Она перевела взгляд от своих рук на меня.

— Принцесса Адаезе из Бикжги.

И тогда я заметил оранжевые бусины на ее руках и шее и платок, закрученный и повязанный так, чтобы удерживать собранные в высокой прическе темные волосы... в этой жизни она была принцессой.

— Как принцесса, я должна поблагодарить...

— Он очнулся. — Прибыл старейшина. Его длинная борода была и серая, и седая, на поясе висела такая же красная повязка, как у принцессы, шея и руки были также обвешаны оранжевыми бусами.

— Да, отец. — Она поднялась и отошла от меня, позволяя ему приблизиться. Я попытался встать, но не мог пошевелиться. Одна из женщин шагнула мне навстречу, чтобы помочь.

Положив обе руки мне на плечи, старейшина сказал:

— Обинна из Окву, кто бежал от рассвета до заката и от заката до рассвета. Мы должны отблагодарить. Мы должны прославить это величие. Отдыхай, мой друг, твой отец улыбается тебе.

— Мой отец? Мои братья? — спросил я его. — Отец говорил, что нет более великих воинов, чем воины Бикжга, вот почему...

Он похлопал меня по плечу.

— Мы не успели добраться до поселения вовремя.

Мои плечи поникли, и я оживил в памяти их лица, лицо моего отца.

— Их взяли в плен?

Он покачал головой.

— Члены твоей семьи навечно останутся сыновьями этих земель. Они сопротивлялись и сражались.

Их больше не было, и все же меня наполнило облегчение. Я не знал, что сказать об этом чувстве. Я не был уверен, говорил ли я все еще вслух. Но я понял, что, когда не захотел больше лежать и попытался встать, ноги затряслись и задрожали, оттого что я осознал их возросшую боль.

— Ма! — вскрикнула Адаезе, выбегая из хижины. Старейшина встал, когда вошла еще более старшая женщина. Ее темная кожа была настолько морщинистой, что из-за складок век глаза казались закрытыми. Голова покрыта коричневым платком, а бусы на шее были намного больше, чем у принцессы, которая помогла ей подойти ко мне.

Я хотел проявить почтение... но боль.

Принцесса пыталась привлечь ее внимание, но старшая женщина слегка приподняла руку, на миг показав желтую пыль у себя в ладони, а затем подула ею мне в лицо.

Поперхнувшись, я вдохнул и снова погрузился в сон.

12-е Onwa Asato (август) 1684 — деревня Бикжга, Игболенд, Нигерия

— Обинна, я вижу, что ты проснулся, — задорно сказала принцесса Адаезе.

Открывая глаза, я думал, что она единственная, кто растирает мне ноги. Но вместо нее надо мной повисла Ма.

Ма наклонила ко мне голову, когда глаза у меня удивленно раскрылись, и затем я привстал на локтях.

— Гм... — Я взглянул на стену и увидел, что она усердно растирает травы в чаше. На губах задержалась легкая улыбка, и я не мог сдержаться и улыбнулся в ответ. В этот момент я снова ощутил давление на ноги. Я перевел взгляд на Ма, а она неподвижно смотрела на меня.

— Она хочет узнать, больно ли тебе, — сказала принцесса Адаезе, пока Ма неотрывно смотрела на меня.

Я отрицательно покачал головой, и она надавила сильнее. Я снова покачал головой. Метнув взгляд на мои ноги, она вонзила свой самый длинный ноготь мне в ногу, и я вздрогнул.